Тридевять земель

Артём посмотрел на часы. Полчаса ещё точно есть, даже час — потом Марина и Лилия могут вернуться в любой момент, их надо будет встретить.

— Да, с удовольствием, — чувствую себя немного нелепо с этим рюкзаком, подумал он. Особенно за столом.

— Можете поставить его рядом со стулом, — предложила Валери. — Мы видели, как вы исчезали. Не беспокойтесь, не растеряемся, если что.

* * *

Марина долго сидела, прижавшись к его плечу. Ничего не говорила — просто сидела. Наконец, нашла в себе силы отпустить его — не держать хотя бы одной рукой.

— Вы вернулись, — повторила она в который уже раз. — И опять всё секретно, да? Миранда намекнула, что многое там — как страшный сон. Не буду допытываться.

Она сходила на кухню и сама принесла чай — чайник, чашки и всё прочее.

— Я обещала рассказать про Арлетт, — Марина заговорила, только когда выпили по первой чашке. — Не стану пересказывать тот её звонок. Я сначала ничего не поняла, если честно — только то, что она была пьяна, и считала, что это я настояла, чтобы вы больше с ней не виделись. Слово за слово, я ей и сказала, чтобы не смела появляться у нас. А потом вся эта история… У неё тоже нет других родственников, как и у Мари. Я не могла просто бросить её — ну, наговорила глупостей, чего не скажешь от обиды. Я увидела, что она очень жалеет обо всём, что тогда сказала. И уже не стала сомневаться. У неё теперь нет своего магазина, нет друзей, нет средств — в Париже её мало кто на порог пустит.

— Мари намекала, что детей дросселей в Париже боятся ещё больше самих дросселей, — медленно проговорил Артём.

Марина кивнула.

— Почти везде так. Может, везде, кроме Рима. Считают, что раз вы — ну, то есть большинство дросселей — настолько беспорядочно живёте, то здоровых детей от вас не может быть. Хотя все знают, что давно уже не рождаются больные дети.

— А ваши родители?

Марина улыбнулась.

— Они не суеверны. Просвещённые люди. И меня отучили от суеверий… ну, почти. Нас обеих — когда у Миранды родители погибли, мои приняли её в семью. И Лилию тоже, хотя она почему-то старается там не появляться.

Она поднялась на ноги и налила им обоим ещё по чашке. Пили, как и положено: молча, не торопясь.

— Арлетт — очень хороший кондитер, — сказала Марина. — Это она сегодня приготовила пирожные — весь дом хвалит. Наверное, это и есть её призвание. Главное, чтобы с Мари помирились. Обе хороши — если заупрямятся, то хоть кол на голове теши. Всё, Ортем, хватит о других! — она обняла его. — Пять дней без вас — это ужасно долго. Теперь — только вы и я.

* * *

Половина четвёртого. Марина спит — как в ту первую ночь, прижавшись лбом к его плечу. Очень не хотелось её будить, но и лежать так, глядя в потолок, тоже вскоре стало невмоготу. Сумел выскользнуть из-под одеяла так, чтобы не разбудить её. Улыбается во сне… Артём тоже улыбнулся. Бесшумно прошёл в свой кабинет и занялся зарядкой. Хотя зачем нужна та зарядка — и так весь словно наэлектризован. Только что освежиться — и можно заняться чем-нибудь.

Освежился. Ночью никто не станет будить повара — но он давно уже знает привычки и вкусы домочадцев, вот и сегодня: в холодильнике уже стоит коробка — контейнер, в нём еда сохраняется удивительно долго и не теряет вкуса — в которой те самые бутерброды, которые Артём любит есть на завтрак. Всё подписано — не он один любит бутерброды. Разогреть — похожая на микроволновку печь работает бесшумно — добавить стакан минералки, и вот он, завтрак. К моменту настоящего завтрака, когда в доме уже все проснутся, голод станет нестерпимым.

Валери и её напарница постарались, чтобы охрана и не бросалась в глаза, и чтобы всегда была начеку. В доме, вроде бы, никого — в коридорах дежурное освещение, ночное; в коридорах, в том числе в нишах, где обычно дежурит охрана — на вид никого. Но случись что — а камеры зорко следят за коридорами — и охрана возникнет как из-под земли. Очень удобно.

Четыре двадцать — чем заняться теперь? Пробежка в парке — через час с лишним. Артём двинулся по коридору — они с Мариной живут на втором этаже, Миранда — на первом, Лилия, Мари и Арлетт — на третьем. Сам не понимая, почему, поднялся на третий этаж. И опять — смотри-ка — дверь в комнату Лилии не заперта, и нет сигнала «не беспокоить». Забыла? Не спится? Артём тихонько постучал и вошёл.

Показалось даже, что повторяется то самое утро, когда Лилия была готова покинуть дом — и уже не вернуться в него.

— Так и знала, что вы придёте, — Лилия стоит у окна, спиной к двери, одетая в халат. — Вы не могли пройти мимо, да? — она оглянулась, и Артём увидел довольную улыбку на её лице.

— Вам надо чаще улыбаться, — он закрыл за собой дверь.

— Разве у меня плохо получается? — Лилия присела на диван, и похлопала ладонью рядом с собой. Артём уселся рядом. — Благодарю, без вас бы не научилась. Это не ирония.

— Вам осталось отучиться оправдываться, — Артём посмотрел ей в лицо, и Лилия… весело рассмеялась.

— Все мне это говорят. Неужели так часто оправдываюсь? Лучше скажите, зачем пришли. Только честно.