Тридевять земель

…Мари закончила, совсем вкратце и без подробностей, рассказ о том, как чудом выбралась из башни, про своих пропавших — забытых — друзей говорить не стала. Всё равно Арлетт слушала её, практически раскрыв рот, не дыша.

— Ничего себе! — покачала она головой, когда рассказ кончился. — Знала бы, держалась с тобой осторожнее. Так что, дроссели правда приносят удачу? Ты говоришь, потом все, кому не лень старались незаметно к тебе прикоснуться. Им всем потом везло?

— Не знаю, не спрашивала. Вот в лоб иногда давала — некоторые старались почаще прикасаться к… в общем, куда не приглашала. Можешь проверить, — Мари протянула руку. — Я, как видишь, почти всегда рядом. Если поможет, разрешаю прикасаться сто… нет, десять раз в день. Для начала, наверное, хватит.

Арлетт рассмеялась и прикоснулась кончиками пальцев к протянутой руке.

— Благодарю, проверю. Я тоже слышала такие истории, но никогда не верила. А где была эта башня?

— А тебе зачем? Рядом с Парижем, в лесу, выйдешь из ворот Республики — и сразу на север. В самую чащу.

— Её разве со спутников не видно? Найти не пытались?

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я — дроссель, верно? Веришь или нет — тебе решать. Факты — вещь упрямая.

Арлетт кивнула.

— Верю. У меня были друзья, которые очень хотели найти ту башню. Меня звали… а я уже не верила. Не знаю, как-то быстро перестала в такое верить. Мама говорит, всем в детстве нужно верить в чудо, и встретиться с ним хотя бы раз. А я ни разу не встречалась.

— Ты только что сказала, «верю». Значит, надо просто подождать, — Мари взяла её за руку. — Ой, прости, что без спросу. По моему опыту работы в полиции: иногда надо просто верить. Я пока работала, сто раз была готова признать, что все люди — скоты и мерзавцы, что хорошими только притворяются. Но так не признала, всё ещё верю. Может, потому и с ума не сошла от такой работы. Трудно, но кому сейчас легко?

Арлетт снова рассмеялась и махнула рукой — да ну тебя. Все трое сидели на скамейке — а по дорожкам парка уже начинали пробегать люди в спортивной одежде. День начинается.

— Всё верно, пора немного размяться, — поднялась на ноги Мари. — Арлетт, присоединишься? Тогда дождёшься нас тут, хорошо?

* * *

Лилия сидела на коленях Артёма, обнимая его, прижавшись щекой к плечу.

— Не хочу вставать, — призналась она. — Всё думала, когда вы меня позовёте. А пришла сама, — она тихонько рассмеялась. — Сегодня нужно подольше поговорить с Вероникой. Врач сказал, она «застряла» каким-то образом в том моменте, когда… когда из-за меня она разучилась понимать. И сейчас с ней нужно, как с маленькой девочкой. А я всё-таки была её лучшей подругой.

— Совесть уже не так мучает?

Лилия не сразу ответила. Оделась; встала у окна, надевая украшения. Постояла, глядя во внутренний двор гостиничного комплекса, и только потом ответила.

— Да, стало гораздо лучше. Сама бы ни за что не призналась. Идёмте? Не знаю, как вы, а я жутко проголодалась.

…Вероника уже без боязни приближалась к людям; Артёму даже показалось, что врачи уже и не рады, что вчерашний ещё пациент настолько справился со своим состоянием, что может теперь общаться с людьми, не пугаясь никого и не лишаясь дара речи.

— Очень необычная методика, — согласился врач. — Значит, сбойный переводчик. Что ж, техника иногда нас подводит. И та же техника помогает иногда всё исправить. У Вероники Корвус не осталось родных и близких: её привезли сюда прямо из приюта, и мы с самого начала не смогли понять, как с ней общаться. Удавалось обмениваться с ней записками. Она каким-то образом застряла в своём тогдашнем возрасте, психологически, в одном и том же дне. Каждый день проживала ровно так же, как и все предыдущие, а когда к ней пытались подойти и поговорить — пугалась, и в присутствии другого человека практически полностью лишалась дара речи. При этом исследования не выявили никаких нарушений структуры внутренних органов, только необъяснимое поведение центральной нервной системы. Что ж, — врач посмотрел, как Вероника что-то увлечённо рассказывает Лилии, — теперь для неё наступил новый день. Тот, который она всегда проживала, случился вчера по обычному сценарию, а сегодня всё по-другому. Вы сможете остаться ещё на какое-то время?

— Пока командование не прикажет иначе — да, могу. Это ей помогает?

Врач, Клавдий Тит Марцелл, кивнул.

— Пока вы рядом — пусть даже она не знает о вашем присутствии, насколько мы поняли, ей проще обучаться. Пока вы на дистанции не более двадцати метров, и между вами возможен электромагнитный обмен, Вероника восстанавливает способности быстрее. Мы заметили это вчера. Я думаю, для неё сейчас важно, чтобы рядом была Лилия Корту, её тогдашняя подруга. Думаю, Вероника пока не готова к тому, чтобы снова расстаться с ней.

— Если это возможно, мы просто можем перевезти её в Рим. Если вы считаете, что это ей не повредит.

— Не будем спешить, — врач улыбнулся. — Мы записали подробности эксперимента. У нас есть ещё двое пациентов со схожей симптоматикой — вы не откажетесь поучаствовать в их, так скажем, лечении новым способом?