Тридевять земель

— К тому, которого ты не смогла застрелить, — пояснила Мекар, и, встретив взгляд Канси, отвела глаза в сторону.

Канси фыркнула.

— Колдун! У них машины, только и всего.

— Нет, мы видели. — Мекар вновь осмелела. — Мы все видели. Он и Карико исчезли, и тут же появились рядом. Это колдовство. Говорят, он бегает быстрее ветра, и летает быстрее молнии.

Канси отмахнулась.

— А мне зачем это говорить? Никто не осмелится войти к нему, потому что заколдует? Или боитесь, что приручит?

Они, все четверо в гостиной, все неприрученные — ни у одной нет пока мужчины, с которым они хотят прожить долго и счастливо. А поскольку Канси — старшая сестра, ей не перестают напоминать об этом. Пока старшая остаётся неприрученной, люди избегают остальных. Опять она, Канси, во всём виновата выходит.

— А он ей нравится, — отметила Акира. — Смотрите, как задумалась! Только подумай — первый из настоящих людей, с кем мы встретились! И колдун! И молодой, к тому же!

— Сейчас покусаю, — пообещала Канси. Эту угрозу выполняла уже не раз, и не два, но Акиру проще убить, чем заставить вести себя по-человечески. И почему этот чужеземец, которого на удивление ласково встретила госпожа Хато, в самом деле не выходит из головы? Ревность? Ведь его нужно было убить, как только он без спроса шагнул к Хато!

— А что, не так? Иначе сказала бы, «он не в моём вкусе». Или какая у тебя сейчас отговорка?

Близнецы притихли — смотрели, как Акира и её старшая сестра смотрят друг другу в глаза, не отводя взгляда.

— Ты ведь у нас гроза мужчин, — продолжала Акира. — Все отказались к нему идти! Кто ещё нас выручит? Нужны биологические пробы, по возможности — не привлекая подозрений. Кто их соберёт?

Канси нехорошо усмехнулась, не отводя взгляда.

— Плохая идея, — сказала вдруг Акира, и отвела взгляд — первой. — Нет, не ходи. Ты убьёшь его, как предыдущих. Или покалечишь. А он интересный. А к нам потом кто придёт после всего этого?

— Не убью, — Канси поднялась на ноги и распустила волосы. Протянула свою ленту для волос осёкшейся сестре. — Но заставлю просить пощады. А ты будешь год делать всё то, что я скажу. Ну, почему не берёшь? Боишься?

— Боюсь, — согласилась Акира. — Но не за себя. — Но ленту взяла — приняла условия спора.

Канси расхохоталась. Сняла со стены ножны — два ножа внутри, оба ей подарил Анчири, когда она сумела вернуться с испытания с победой, пусть и со второй попытки. Настоящая сталь, огромная редкость. Ножи приносят удачу — никто ещё не осмелился потребовать от Канси покорности, когда она держала нож.

— Знаешь, что я прикажу тебе, для начала? Целый день сидеть, не открывая рта. — Канси обернулась на пороге. — Я посмотрю, как ты справишься.

* * *

Артём помотал головой. Казалось, что весь этот разговор он смотрел как бы со стороны — видел и слышал всех, кто участвовал. Да как правдоподобно!

— Я проиграла ей спор, но впервые в жизни не жалею.

— И часто ты ей проигрывала?

— Редко, — призналась Канси и рассмеялась. — Ну, может, часто, но не всегда. Нам пора, — поманила его, а когда Артём встал, тряхнула головой. — Чуть не забыла! — Она достала из кармана булавку для волос и закрепила всё то, что свободно падало ей на спину, в виде хвостика.

Затем она обхватила Артёма и замерла.

— Мне немного страшно, — призналась она. — Когда мы выйдем, возьмёшь меня за правую руку. Это важно. И никому не кивай, кроме мамы, отца и Анчири. Всё понял? Просто смотри им в глаза и улыбайся.

Артём кивнул. Она и в самом деле напугана. Кто бы мог подумать!

* * *

У выхода из дома, как ему показалось, собралась вся деревня. Как потом оказалось — только друзья и родственники Канси. Когда Артём, как было велено, взял её за правую руку, он явственно услышал возгласы изумления. Они все смотрели на него, не отводя взгляда. Канси стояла, улыбаясь, и мурлыкала — Артём услышал. Потом потянула его за руку — идём!

Первой к Канси подошла, не без опаски глядя на Артёма, девушка, очень похожая на Канси. Смотрела на обоих широко раскрытыми глазами, и пыталась изобразить добрую улыбку.

— Акира, — представила её Канси. — Моя сестра. — И обняла её. Похоже, что-то шепнула той на ухо, поскольку Акира, когда отошла, улыбалась уже совсем радостно.

Подходили другие — Канси всех представляла. Всего — восемнадцать парней и тридцать пять девушек. Все смотрели на Артёма с почтением, не без опаски.

Они все отходили поодаль, как только Канси с ними здоровалась. Остались, как понял Артём, её родители. Им, как Канси успела ещё раз шепнуть, Артём поклонился — настолько почтительно, насколько смог себе представить. Отец его поздоровался с ним по-римски — похлопал по плечу. И протянул Артёму ленту, расшитую золотыми узорами — такую, как Артём помнил, носили многие мужчины. Артём протянул ленту Канси и та надела ему её на голову. Мать её надела похожую ленту на голову дочери.

— Счастья и удачи вашему дому! — произнесли вначале мать, а затем отец Канси и… на этом торжественная часть, похоже, закончилась.

Не знаю, как у них это называется, но нас только что объявили семьёй, понял Артём. Вот так вот. В голове до сих пор не укладывается.