Тридевять земель

Вовремя уклонился: девушка энергично откинула голову назад — Артём вполне мог лишиться нескольких зубов и получить в довесок сломанный нос. Вот это сила! Девушка казалась вначале подростком — лет пятнадцати; худощавая, но откуда такая сила? Сейчас уже не кажется подростком. Никакой неуклюжести, хрупкости. Не тело — одна сплошная мышца. Надо что-то делать. Она как минимум втрое быстрее, сейчас Артёма выручает способность дросселя — но невозможно поддерживать такое состояние долго. А если отпустить и начать разгоняться, чтобы уйти, она успеет сотню раз воткнуть в него нож.

Артём вспомнил её жест, когда она уводила ту, спасённую. Последняя явно не хотела идти в дом, и тогда эта вот девушка сделала движение, словно собираясь укусить спасённую за затылок. И та сразу же перестала сопротивляться.

Сам не зная почему, Артём, как только в очередной раз увернулся от удара затылком в лицо, резко нагнулся и впился зубами в её затылок.

Девушку словно выключили. Ни крика, ничего — просто перестала двигаться и расслабилась — как надувная игрушка, из которой выпустили весь воздух.

Чувствуя на губах вкус чужой крови, Артём оттолкнул девушку (совершенно расслабленная и безвольная), выбил нож из её руки, и откинул подальше. Никаких иллюзий: притворство это или нет, безобидной её не назвать.

И вспомнилось имя. Её зовут Канси. Канси Тассо, если память не изменяет.

Канси застонала — но не чувствовалось, что от боли или страха. Приподнялась — видно было, что руки и ноги её плохо повинуются хозяйке — и уселась. Первым делом отыскала взглядом свой второй нож — но Артём приставил к её горлу лезвие того, первого. Девушка посмотрела ему в лицо. Меньше всего Артём ожидал увидеть там восхищение. Не гнев, страх или презрение, а восторг и восхищение.

— Добрый вечер, Канси, — Артём не отводил взгляда ни на миг. — Я тоже рад видеть вас.

Изумление в её взгляде. Потом она запрокинула голову и… расхохоталась. Артём сильнее прижал лезвие к её шее, не отвлекаясь ни на что.

Она медленно подняла голову — словно не замечая лезвия. Чёрт, порезал её — так и горло перерезать недолго. Смотрела в глаза Артёма и улыбалась.

Глаза её заволокло туманом. Она медленно протянула руку, и прикоснулась ладонью к щеке Артёма. Мысли тут же спутались — кроме её глаз, пронзительно-синих, всё остальное переставало существовать. Я попался, успел подумать Артём, прежде чем его накрыло с головой, и необоримо повлекло куда-то.

* * *

Он пришёл в себя и понял, что Канси сидит у него на коленях, обняв и прижавшись щекой к плечу. Не сразу понял, что оба без одежды. Замечательно, сэр Ортем. Марина будет в восторге. Контакт с аборигенами налаживаете полным ходом.

— Зачем ты думаешь о другой женщине? — Артём не сразу понял, что обращаются к нему. Канси отстранилась, чтобы видеть его лицо — и погладила по голове, улыбаясь. — Я этого не люблю. Я могу рассердиться.

— То есть сердитой я тебя ещё не видел?

Она рассмеялась, и вновь прижалась щекой к его плечу. Странно, не чувствуется ни одной раны. Чувствуется, что он весь в крови и поту — они оба, если говорить начистоту — но ничего не болит. И по щеке ничего не стекает.

— Не видел. Пока ты со мной, думай только обо мне. Или ни о ком.

— Странно, — Артём прикоснулся рукой к своей щеке. — Кровь не течёт. Как это может быть?

Она снова рассмеялась. Подняла его правую руку — на тыльной стороне ладони есть порез. Стоило его увидеть, как ранка начала неприятно ныть. Канси медленно поднесла ладонь к лицу и… провела по ранке языком. Как кошка, подумал Артём.

Ранка саднила уже почти непереносимо… и внезапно перестала болеть. Ошарашенный, Артём увидел, как ранка исчезает, как появляется новая кожа — и постепенно сливается цветом с окружающей.

— С ума сойти, — признал он. — Что это было?

— Встань, — попросила она. — Идём. — И указала взглядом направление. Ах да, ванная. Санузел, если быть точным. Как в дорогих земных отелях: чистота, никаких неприятных запахов, почти стерильность.

* * *

— Я тебя порезал, — указал Артём, когда удалось смыть с них обоих кровь, и оценить нанесённый урон. — Здесь, на шее.

Она кивнула и, запрокинув голову — открыв ранку — шагнула к нему.

Он не сразу понял, что от него ожидают. Повторил её жест — провёл языком по ране. Странный вкус у её крови — после того, как укусил её, хотелось побыстрее избавиться от этого привкуса, а сейчас совершенно не раздражает.

Она потрогала ранку — та затягивалась, но не так быстро, как ранка на ладони Артёма.

— Вас не учат залечивать раны? — Канси явно в недоумении. — Вижу, не учат. Стой, не шевелись. Терпи, будет больно!

И впилась зубами в его левое плечо.