Тридевять земель

Заключенный Убрием мир побудил англичан вернуться в Мессину. Уже наемные журналисты старались всех уверить, что Катарро сдана, и "Монитер" обманул англичан, которыя покинули Калабрию мщению французов, а Неаполитанский двор почитал себя уже оставленным Россиею, как наконец 26 августа фельдъегерь привез Высочайшее повеление от 31 июля о всемерном продолжении боевых действий, и если Катарро сдана, то взять обратно и занять все позиции, которыя до мира, подписаннаго Убрием, войска наши имели, и на другой день часть флота и все корсеры отправлись в море, имея повеление брать неприятельския суда и даже в местах, отдаленных от Рагузы.

После перемирия Убриева, которого по счастию Государь Император не утвердил, главнокомандующий французскими силами в Далмации генерал Мармонт приступил к занятым нами крепостям, в числе войск, втрое сильнейших против наших, но он худо знал Сенявина, которого ум и деятельность стоили главной силы. По заключении мира французы, почитая уже себя хозяевами Боки, стали ставить батареи на мысе Остро при самом входе в Катаррский залив, однако же сентября седьмого дня корабль "Святой Петр" с фрегатом "Венус" сбили десятипушечную батарею, а граф Воинович прогнал от границы значительную колонну неприятельских войск. Капитан-командор Сорокин послан был забрать войска от Рагузы. Свезя войска в Кастель-Нуово и крепость Эспаньолу, флот в тот же день снова вышел для притеснения неприятеля на море. В Катарро и Ризано было оставлено только три роты, ибо жители сами вызвались защищать их. "Азия" соединенно с кораблем "Еленой", фрегатом "Автроилем" и бригом "Летуном" под командованием капитана Белли крейсировал у берегов Истрии, блокируя Венецию, откуда ожидали неприятелю сикурса. Капитан-командор Сорокин блокировал порты Рагузы, расположась так, что сообщения оных с Далмацией совершенно прекратились. "Пегасу" достался пост от Будуа до Молонты. 12 сентября фрегат не допустил два неприятельския судна, шедшия с провизиею к Остро, а следующего дня на рассвете увидели бриг, по вооружению похожий на военной, с фрегата выпалили из пушки, подняли флаг и требовали, чтобы бриг подошел для переговора. Оный не подымая флага спустился по ветру, но мы, поставя брамсели, скоро его догнали. Бриг лег в дрейф, поднял австрийский флаг, а как по бумагам его оказалось, что он идет из Меледо в Фиуме, оба порта неприятельския и давно объявлены в блокаду, то мне поручено вместе с другим призом отвести его в Кастель-Нуово и сдать в призовую комиссию. Здесь видел несколько французских штаб и обер-офицеров инженерных и артиллерийских, посланных в Боснию и Албанию для укрепления некоторых там мест и перехваченных бокезскими корсерами. По отобранным у них планам открылось, что и во время мира Убриева не оставлял Наполеон злых умыслов своих противу России.

Пришед несколько дней спустя в Casino, узнал из газет очередное возмутительное преступление Бонапартово. В Браунау был казнен по его велению нюрнбергский книгоиздатель Пальм. Весною он переслал в Аугсбург, как полагают, написанную профессором Иелином брошюру, которая сильно нападала на образ действий Наполеона в Баварии. Книга была перехвачена французами и вызвала негодование Наполеона. Он приказал чрезвычайному военному суду в Браунау в двадцать четыре часа приговорить Пальма к расстрелянию за распространение заведомо оскорбительных для Франции книг, что и было исполнено 25 августа. Город, в коем имело место сие злодеяние, как говорил я уже, Бонапарт удерживал в счет Катарро, тогда обещая передать его австрийскому Императору, когда войска наши оставят Катарро и сдадут его генералу Мармонту.

Как 20 сентября ожидали прибытия новых войск из Корфы, Митрополит, когда собралось достаточное число черногорцев и приморцев, потеснил было неприятеля с сухого пути, но открыли, что неприятель очень усилился, а пленныя показали, что прибыли еще два полка из Далмации. Мармонт овладел главной квартирой Митрополита на реке Лютой и оттеснил к крепостям, то же и ризанотов с графом Саввой Ивеличем. 19 числа сражение разгорелось на всех пунктах, и уже Мармонт был от крепости в трех верстах. Статский советник Санковский получил повеление адмирала выслать в Кастель-Нуово из глубины области всех готовых к тому приморцев. Три французския колонны двинулись под стены, но картечный огонь с корабля "Ярослав", канонирских лодок и барказов рассеяли их. Матросы, выходя на шканцы, смотрели, искали предлога сойти в палубу и там в печальном молчании клали земныя поклоны у образа, но, благодаря Бога, французы были отражены с приметною потерею, и получил ранение генерал Молитор, будущий маршал, начинавший службу свою еще под началом грознаго Моро, коего Наполеон, завидуя его славе, обрек на изгнание. Мармонт оставил лагерь свой столь поспешно, что бросил семь пушек и даже раненых своих.