Тридцать девять и девять (СИ)

— Какая разница?! Все равно ты ведешь себя, как в яслях, а не как нормальная девушка!

Давыдов чувствовал, что он несет какую-то чушь — она была очень даже нормальной девушкой! Но он ничего не мог с собой поделать и, кажется, сам раздражал ее не меньше.

— На себя посмотри! — резко жестикулируя, огрызалась Эля. — Мужик выискался! На тебе и волосы-то не растут! Нужен ты сильно, разговаривать с тобой еще!

— Закрой рот! Вот кинотеатр.

— Сам иди в свой дурацкий кинотеатр! Там как раз сегодня мультики! Не забудь захватить место в первом ряду!

Она быстро повернулась и поскакала в обратном направлении. Несколько секунд Данил не мог прийти в себя от подобной наглости и стоял перед афишами, вертя головой и хлопая глазами в такт звучащей возле кинотеатра музыке. Наконец он понял, откуда она доносится. Рядом располагалось ободранное одноэтажное здание, из недр которого были слышны ритмичные звуки. Танцульки — то, что нужно!

Догнав быстро удаляющуюся хамку, Данил схватил ее за руку и потащил назад.

— Хорошо! Мы не пойдем в кино. Мы пойдем на дискотеку! Потанцуем слегка! — говорил он сопротивляющейся Эле.

— Не хочу я ни на какую дискотеку! Пусти! Ну!.. Пусти, придурок!

Но Данил ее не отпускал, он почти не ощущал этого яростного сопротивления.

— Почему же? Полезно бывает! — он уже втащил ее в двери, и они оказались перед большим залом с низким потолком, забитым ритмично колыхающейся толпой. Давыдов повернулся к ней, не отпуская руку.

— Ну, давай, танцуй. Танцуй!

— Не хочу! Я не умею танцевать! Пошел ты вообще!..

— Да как скажешь!

Данил отпустил ее и исчез в этой дергающейся массе. Но Эля не двигалась с места.

Он прекрасно танцевал и прекрасно об этом знал. Найдя несколько знакомых лиц, Данил мгновенно очутился в центре плотного кружка, встретившего его радостными хлопками и одобрительными возгласами. Его природная пластика и тренированные мышцы, чувство ритма в совокупности с солидным опытом позволяли ему свободно, раскованно импровизировать. Ритмично двигая нижней частью тела, Давыдов мог поднимать и опускать руки, хлопать себя по бедру, поворачивать голову и совершать обороты вокруг своей оси, смеясь и выкрикивая в такт звучащей музыке.

Сейчас он, привлекая в свой кружок все больше и больше подтанцовывающих зрителей, улыбался знакомым, приглашал к себе кого-либо из них, но видел только одно: она стоит и на него смотрит.

Элина, конечно, отлично его видела. И не только его! О, теперь она понимала, нравится ли он всем этим молодым красоткам, смотрящим на него собачьими глазами. Она видела, как перебежала в его круг эта стриженая Анжела, которая сразу же выперлась в центр и оказалась возле него.

Но кроме всего прочего, Эля понимала также, что он делает это специально. Его движения ясно говорили Эле: «Я такой великолепный парень, и у меня куча подружек! А ты, забитая деревня, еще смеешь открывать на меня свой рот!» Ей действительно показалось, что он сделал какой-то пренебрежительный жест в ее сторону. И как же это ее задело! Хорошо! Она покажет ему забитую деревню! Она соберет вокруг себя всех представителей мужского пола, выдергивающихся в этом курятнике! Тем более, к ней уже приблизился какой-то долговязый прыщ, своими полиомиелитными движениями намекающий на то, чтобы она к нему присоединялась.

Дождавшись начала музыкальной фразы, Эля вдохнула, слегка приподнялась на носки и решительно приняла свою привычную танцевальную позу.

Данил мгновенно отошел назад и стал в общий круг. Почему она сказала, что не умеет танцевать?.. Она двигалась чудесно! Правда, ее манера была совершенно уникальна, и Давыдов ни за что на свете не смог бы повторить эти ажурные взмахи. Периодически переступая, она поворачивала плечи: вправо-влево, вправо-влево… Ее свободно согнутые руки были подняты довольно высоко, Эля крутила головой, но смотрела только вниз. Иногда она задерживалась в одной стороне на два такта, хлопала в ладоши, щелкала пальцами и начинала опять. Короткая юбка дерзко хлестала по смуглым бедрам. Неужели она представлялась ему ребенком? Сейчас Эля была женственной, грациозной, легкой — это было совершенство!

Данил чувствовал, что превратился в неподвижный столб, но ему было на это плевать, и, конечно, ее замечал не только он! Перед ней уже стоит полукругом какая-то мерзкая пульсирующая шпана. Да они же ей хлопают! А среди сидящих под стенкой наблюдателей уже пошел тот одобрительный пошлый шепоток, которого Данил не мог слышать из-за громкой музыки, но чувствовал его кожей!

— Дэни, что случилось? — скрипучий Анжелкин голос прозвучал как сигнал к активным действиям.

Ошалевший Давыдов несся через зал, уже не слыша музыки, не замечая столкновений и возмущенных окриков — вперед, по кратчайшей прямой к этому порхающему сгустку.