Тридцать один. Огневик

– Они устроят погоню, – бесцеремонно перебила его разглагольствования Оксана.

– Без сомнения, – согласился Мровкуб. – Поэтому, разгоните шхуну и побыстрее доставьте нас к переходу в другой мир. Я немного устал, а у вас вижу, сил хоть отбавляй.

– Потому что я не растрачиваю их на цирковые представления, – надув губы, ответила бывшая защитница.

– Он прав! – заметил Чича, всматриваясь в далекий берег. – Я тоже хочу скорее убраться из Блэк Бука.

Над берегом вспыхнуло багровое сияние, и в небо поднялся кровавый знак: череп с торчащим в глазнице колдовским жезлом.

– Маги призывают охотников за головами. За нас назначена огромная награда!

– Я предупреждала, – напомнила Оксана.

– Вот и займитесь делом, госпожа, – оборвал её боцман.

Бывшая защитница гордо вздернула подбородок и отошла к грот-мачте. Покопалась в бездонной сумке и, достав салатовое яйцо с фиолетовыми пятнами, направила на воздушный кристалл. Корабль тряхнуло так, что я не удержался на ногах. Остальные посыпались на палубу рядом со мной.

– Будьте осторожнее, – усмехнувшись, запоздало посоветовала Оксана, не глядя на нас.

Судя по мелькавшим над головой облакам, шхуна летела, как выпущенная из самострела стрела. Даже чайки удивленно кричали, проносясь мимо мачт.

– Вы раздобыли артефакт? – спросил боцман, переворачиваясь на бок и сверля меня глазами.

– Да,– отмахнулся голем. – Только он охраняется огневиком.

– Все у вас не слава источнику, – приуныл Чича.

– Сообразил, наконец, – проворчал Оливье. – С ними замка не построишь, только сарай для скотины.

– Я бы попросил! – взорвался Евлампий.

– Проси, – съязвил хранитель, – попрошайка несчастная.

– Замолчите оба, – приказал я.

– Я-то захлопнусь, – обиделся Оливье, – но моя великолепная идея, как достать артефакт, останется при мне.

Он отвернул покрытую вздыбившимися волосками голову и сжал губы.

– У нас гости! – вскрикнула Оксана.

Она единственная оставалась на ногах и с тревогой смотрела вправо по борту.

Чича подскочил, замахав крыльями.

– Только этого не хватало! – всполошился он. – Заморские перешлёпы!

– Это маги их на нас натравили, – стараясь не улететь за борт, крикнул архивариус.

Я тоже поднялся на карачки. Хранитель подскакивал на моём плече, пытаясь разглядеть то, что видели остальные, а когда я добрался до мачты и, опираясь на нее, остановился, выругался.

– Нам кранты! Быстрее в каюту. Надо придумать, чем от них откупиться.

Огромная черепаха, скачущая по волнам вслед за нами, выглядела удивительно, но не более того. Что она на корабль нападёт? У неё даже зубов нет. Я присмотрелся повнимательнее. И когтей тоже, только шипы на заросшем ракушками панцире.

– Они любят все блестящее, дорогое и магическое, – объяснил голем.

– Дудки! Я не отдам ценные артефакты грязным пупырчатым глистам. Сойдут стеклянные бусы.

– Не скупись, побрякушками от заморских перешлёпов не откупиться, – не уступал Евлампий.

– Перешлепаются, – взревел Оливье.

– Лучше умереть? – ошеломленно пробормотал я, хватаясь за перила.

Из-под панциря большой черепахи на нас таращились тощие головастики в кожаных шлемах с костяными рогами. Маленькие красные глазки и дыры безгубых ртов, с торчащими иглами острых зубов, выделялись на бледной чешуйчатой коже, как гнойные язвы. В тощих, угрожающе согнутых лапах извивались трёхглавые змеи.

– Хлипкие какие, – пробормотал я. – Может бусиков и правда хватит?

– Они отражают любую магию и любят поедать пленников живьем…

– Найдем самый большой, ценный и блестящий артефакт! – вскрикнул я, метнувшись к каюте.

– Не для того я семьдесят лет рыскаю по мирам, собирая диковинки, чтобы раздавать их направо и налево, – надменно заметил хранитель.

– Мы начнем переговоры, – крикнул мне вслед архивариус.

Упираясь непослушными ногами в палубу, я добрался до коридора и в один прыжок достиг двери, вцепившись в ручку. И пока Оливье бурчал о нажитом непосильным трудом, вошел в его апартаменты. Мысль, что меня пережуют живьем, придавала сил и скорости.

Проскочив стол со звенящими медными котлами, я ухватился за шкуру чупакабры и пнул кресло, чтобы не мешалось. Из двери высунулась деревянная рожа, но получила щелчок по носу и по моему приказу тут же развеяла «полог отдохновения» и другие дядины чары-ловушки.

Под причитания хранителя я спустился по лестнице в хранилище.

– Протестую! Это всё моё! – визжал Оливье не своим голосом.

Он скакал по плечу, размахивал руками и колотил по моей шее.

– Моё! Всё моё! Ничего не трогайте, бескорыстники распродажные!…

Я обшаривал глазами затянутые паутиной старые шкафы и полки, но голем меня опередил.

– Вон там сейф с пудовым замком, – вскрикнул он, указывая на дальний угол.

– Не-е-е-ет! – взвыл хранитель, забрыкавшись еще сильнее. – Мои цацки! Не смей! Отомщу! Прокляну! Убери лапы! Моё-ё-ё-ё!

Заткнув уши, чтобы не оглохнуть от его воплей, я бросился к железному ящику.

– Капитон, открывай!

Замок задрожал, и дужка выскочила из засова. Дверца отворилась. На верхней полке лежали плоские стеклянные банки, в которых парили прозрачные капельки, сверкая, будто настоящие бриллианты.

– Первые капли, – зачарованно пробормотал Евлампий.