Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

Что вообще на Владыку нашло? Увидел меня танцующей в огне и решил, что неплохо будет поджарить строптивую тридцать первую жену?! Я то злилась на него, то дрожала от страха перед завтрашним днем.

Среди ночи в мою спальню скользнула тень.

– Кто здесь? – Я села на постели.

– Тсс, это я.

– Ког… – И оборвала себя, вспомнив об остром слухе драконов. – Ты с ума сошел?! Здесь стражи полно! – зашипела на него.

– Я их отпустил до утра, – сообщил Коган, садясь на кровать.

– Как?

– Ты забыла?

Его черты лица потекли, меняясь, и я выставила руку перед собой, умоляя:

– Не надо! Видеть его не могу. – И с надеждой спросила: – Ты пришел меня вытащить? Мы сбежим?

– Далеко собралась? Тебя же завтра настигнет нарушение клятвы.

– Все лучше, чем заживо сгореть.

– Извини, но я понимаю Владыку. Так у тебя есть хоть какой-то шанс выжить, а при нарушении клятвы нет. Я лучше отдам тебя ему, чем потеряю навсегда.

– Отдашь ему?! Ты не охренел? Разве я принадлежу тебе, чтобы ты меня отдавал? – взвилась я.

– Тише-тише, я не так выразился.

– Ты зачем пришел? Покувыркаться напоследок, пока я не умерла? Извини, я не в настроении. Мой первый раз был не настолько впечатляющим, чтобы я хотела повторить, – специально уколола я его. – Вали отсюда!

И стала выталкивать его со своей постели, но он скрутил меня, поймав за руки.

– Да тише ты, дикая кошка! Так кричишь, что точно сюда Владыку призовешь.

Я тут же затихла, а он подвинул меня, ложась рядом. Но я опять взвилась, зло зашипев:

– Охренел? Куда в обуви на постель!

– О женщины!.. – простонал Коган, отпуская меня и стаскивая сапоги. После этого опять свалился рядом, глубокомысленно заявив: – А знаешь, у тебя высокие шансы выжить завтра.

– С чего ты так решил?

– Ты же звала сегодня Владыку? И он услышал тебя сквозь гомон тысячи гостей, музыку и шум воды. Почувствовал, что нужен. Такое обострение инстинктов происходит лишь при встрече с истинной парой.

– Я тебя разочарую, но для меня одинаково паршиво, что сгореть завтра в его огне, что выжить.

– Он тебе совсем не нравится?

– А ты давно сводней заделался?

– Знаешь, не пойму… Выбирая между смертью и статусом истинной дракона, когда тебя любят, берегут, холят, лелеют…

– Меня сейчас стошнит, – сообщила я и стала перечислять: – Жить с придурком, сходящим по тебе с ума, окружившим охраной и не дающим шагу свободно ступить, да еще ждущим, что ты начнешь ему рожать детей одного за другим… Да лучше прибейте меня! Смерть предпочтительнее, чем такая жизнь в золотой клетке.

– А ты видела иную?

Его слова резанули.

Ну да, принцесса Элиссабет прожила всю юность взаперти у отца, и у мужа ее положение оказалось не лучше.

– Может, поэтому больше и не хочу? – парировала я.

– Лина, я понимаю, что в ожидании скорой смерти ты взбунтовалась и посчитала возможным вести себя безответственно, сбегая в город. Но неужели ты вела бы себя так же, зная, что будешь жить дальше?

– Честно? – Я подалась к нему и прошептала в лицо: – Я вела бы себя еще хуже!

Коган сглотнул, словно ему стало трудно дышать. Но, заметив ироничный изгиб моих губ, сообразив, что я поняла, как на него действует моя близость, взял себя в руки и потребовал:

– Объяснись!

Да пожалуйста!

– Я на многие нанесенные оскорбления закрыла глаза лишь потому, что перед смертью лучше простить врагов своих, чем уходить с чувством неутоленной мести. Подумала о душе, решила оставить хорошую память о себе, иначе мне бы ответили и за насмешки, и за незаконное распоряжение моими капиталами в то время, когда я голодала. Владыке просто повезло, что короля Зандании я презираю намного больше, чем его.

– Значит, презираешь?

– А за что его любить? Он взрослый, состоявшийся мужчина на вершине власти и с несметными богатствами, а его невеста была наивной девочкой, которая не умела себя защитить. Да еще безоглядно в него влюбленная и верящая в ответную любовь. Иначе зачем же такому завидному жениху брать в жены толстую, неуклюжую принцессу? А он бросил ее в своем дворце, плевать хотел, что на нее напустились другие жены, и предпочел забыть о ее существовании. Так кто виноват во всех свалившихся на нее несчастьях? Кто по ее светлым чувствам прошелся грязными сапогами?

– Дались тебе эти сапоги! Их чистят каждый день.

Я усмехнулась, откидываясь на подушки. Все же выговорилась – и стало немного легче.

Между нами повисло молчание, каждый думал о своем.

– А где ты так мастерски научилась танцевать с огнем? – спросил Коган.

Я злорадно улыбнулась. Он думает, что я перед смертью ему исповедоваться начну?

– Пусть это останется еще одной моей нераскрытой тайной, которую я унесу в могилу, – пафосно ответила я.

Он же был серьезен.

– Лучше живи с ней, Лина.

Вот же гад! Настроение опять испортилось, и я занервничала, а ведь хоть ненадолго забылась.

– Слушай, я так и не поняла, ты зачем пришел?

– Был уверен, что ты не спишь. Представил себя на твоем месте и понял, что не хотел бы оставаться в одиночестве. Просто решил составить тебе компанию, Лина.