Читаем Тридцать седьмое полнолуние полностью

Тридцать седьмое полнолуние

– Ну и Юджин. Куда я старика дену? Да и вообще… Очень хочется разобраться, что за хрень творится в УРКе.

Таня шагнула с плота в воду и побрела по солнечной полосе.

– А… ты? – спросил Матвей. Вроде бы спокойно, но голос его сбился.

Солнце слепило, и Ник поставил козырьком ладонь, наблюдая за Таней. Яркий свет все равно просачивался между пальцами. Прикрыл на мгновение глаза.

…Красный сигнал семафора метался слева направо. Мелькали последние вагоны.

Ник повернулся.

Матвей поднял голову и настороженно смотрел на него. Напряглись руки, лежащие на руле. На правой бинт сполз, и виднелись темные следы от веревки.

Л-рей шевельнул губами, Ник скорее угадал, чем услышал:

– Останешься?

Там, где вечное лето. Где ничего не может случиться и не нужно бояться: лечебницы, оборотней, темноты, предательства. Где никто не будет решать за тебя, точно ты пластмассовая фишка на игровом поле. И где не нужно решать самому, мучаясь, а прав ли?

– Посмотрим, – сказал Ник. – Как-нибудь потом. Сначала разберемся.

Матвей перевел дыхание. Свободнее положил руки на руль.

– Уверен? Тебя же УРК сожрет без соли и специй, – предсказал он насмешливо. – А твой дедуля…

– Он мне не дед.

– Да? Не важно. Он все равно будет во главе очереди. С ножом и вилкой.

– Посмотрим, – повторил Ник. – Кроме Георга Леборовски есть и другие люди.

Вряд ли Алейстернов смог все сделать в одиночку.

Затихал стук колес, последний вагон утаскивало в темноту.

Ник сказал:

– Может быть, все изменить – это помочь л-рею не сдохнуть после очередного полнолуния?

– Это ты меня спрашиваешь? – удивился Матвей.

– Только валенки нужны. И тулуп. Чего смотришь? Холодно в кроссовках по сугробам.