Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается

Под словом «банка», например, имеется в виду сосуд из стекла, глины или металла, но оно также означает подводную отмель, мелкий стеклянный сосуд для оттягивания крови при болезни легких, а кроме того, сиденье для гребцов в лодке. Поэтому сами понимаете, как легко запутаться, встретив следующую фразу: «Сойдя со своих банок, гребцы ступили на банку и оказались по колена в воде, в результате чего заболели воспалением легких, и им пришлось ставить банки». Бодлеровские сироты, следуя по прибрежной отмели за Пятницей в сторону острова, где она жила, столкнулись с двумя значениями слова «сердечный», которое в данном случае относилось как к приветливому, любезному человеку, так и к ранее им неизвестному некоему сладкому напитку, и чем больше они соприкасались с последним, тем меньше могли разобраться в первом.

– Не хотите ли сердечного из кокоса? – предложила Пятница сердечным тоном и взялась за раковину, висевшую у нее на шее. Тоненьким пальчиком она вынула пробку, и дети поняли, что раковина играет роль фляги. – Вам, наверно, хочется пить после пережитого шторма, – сказала она.

– Да, действительно, – подтвердила Вайолет, – но разве пресная вода не лучше утоляет жажду?

– На острове нет пресной воды, – ответила Пятница. – Для мытья мы используем водопады с соленой водой, в соленых заводях отлично купаться. Но пьем мы только кокосовое сердечное. Мы выливаем из кокосов молоко и подвергаем процессу ферментации.

– Фермент? – переспросила Солнышко.

– Пятница хочет сказать, что кокосовое молоко какое-то время настаивается и претерпевает химический процесс, в результате чего становится слаще и крепче, – объяснил Клаус, знавший про ферментацию из книги о виноградниках, имевшейся в родительской библиотеке.

– Сладость отобьет вкус шторма, – произнесла Пятница и протянула раковину Бодлерам.

Они отпили по очереди по глотку. Как и говорила девочка, напиток был сладким, но имел какой-то странный привкус и был таким крепким, что у них сразу закружилась голова. Вайолет с Клаусом поморщились, когда в горло им потекла густая жидкость, а Солнышко после первой же капли закашлялась.

– Для нас крепковато, Пятница. – Вайолет отдала раковину обратно.

– Вы привыкнете, – улыбнулась девочка, – когда будете пить за каждой едой. Это один из наших обычаев.

– Понятно. – Клаус что-то записал в блокнот. – А какие у вас еще обычаи?

– Не очень много. – Пятница поглядела на его записную книжку, потом оглянулась вокруг, и Бодлеры заметили вдали фигуры других островитян, тоже одетых в белое. Они обходили всю отмель, тыча по дороге палкой в останки кораблекрушений. – Каждый раз после шторма мы собираем добычу и потом показываем все, что находим, человеку по имени Ишмаэль. Ишмаэль живет тут на острове дольше всех остальных. Какое-то время назад он повредил себе ноги. Поэтому обмазывает их здешней глиной, которая обладает лечебными свойствами. Ишмаэль даже не может стоять, но он служит на острове рекомендателем.

– Реком? – спросила Солнышко у Клауса.

– Тот, кто помогает другим принимать решения, – объяснил брат.

Пятница кивнула.

– Ишмаэль решает, что из выброшенного на берег может пригодиться, а что увезут козы.

– На острове есть козы? – удивилась Вайолет.

– Много-много лет назад к острову прибило стадо диких коз, – ответила Пятница. – Они свободно бродят где хотят, кроме тех случаев, когда требуется отвезти лишние вещи в чащобу на другую сторону острова, вон на тот скат.

– Скат? – переспросила Солнышко.

– Это значит – крутой склон, – сказал Клаус, – а чащоба – место, где растут деревья.

– Вообще-то, в чащобе растет всего одна громадная яблоня, – добавила Пятница. – Так я, по крайней мере, слышала.

– Ты никогда не бывала на другой стороне острова? – опять удивилась Вайолет.

– Никто туда не ходит, – ответила Пятница. – Ишмаэль считает, что это слишком опасно из-за всего натащенного туда хлама. Никто даже не собирает горьких яблок с дерева, кроме как в День принятия решения.

– Праздник? – поинтересовалась Солнышко.

– Да, пожалуй, что-то вроде праздника. Один раз в году в этом районе моря наступает прилив и прибрежную отмель затапливает. Это единственный момент, когда от острова может отплыть лодка. Целый год мы строим огромную лодку типа каноэ, и в тот день, когда начинается прилив, мы устраиваем праздник и представление, каждый показывает что умеет, а потом тот, кто хочет покинуть колонию, делает так: откусывает кусок горького яблока и выплевывает его на землю, после чего садится в лодку и прощается со всеми остальными.

– Гадость, – пробормотала младшая Бодлер, представив себе кучу людей, плюющихся яблоками.

– Ничего не гадость. – Пятница нахмурила брови. – Это очень важный обычай в колонии.

– Я уверена, что он замечательный. – Вайолет бросила на сестру строгий взгляд, напоминая ей, что порицать чужие обычаи невежливо.