Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается

– Барометра нет, – ответил Ишмаэль, разумея под этим словом прибор, который измеряет атмосферное давление, и это служит одним из способов давать прогноз погоды. – Просто я знаю, что близится шторм.

– Как можно это знать? – с недоумением спросил Клаус, вовремя удержавшись от того, чтобы не достать из кармана ежедневник и не начать записывать. – Я слышал, что трудно предсказать погоду, не имея современных приборов.

– Современных приборов нашей колонии не требуется, – ответил Ишмаэль. – Я предсказываю погоду с помощью магии.

– Белиберда, – буркнула Солнышко, желая сказать что-то вроде «трудно в это поверить». И брат с сестрой молча согласились с ней.

Бодлеры, как правило, не верили в магию, хотя их мама и умела делать ловкий карточный фокус и после долгих уговоров изредка показывала его. Как и все люди, повидавшие мир, дети часто сталкивались со множеством явлений, которые не могли объяснить: начиная сатанинскими приемами гипноза доктора Оруэлла и кончая способом, с помощью которого девочка по имени Фиона разбила сердце Клаусу. Но никогда они не были склонны давать этим загадкам какое-то сверхъестественное объяснение. Конечно, когда, разбуженный глубокой ночью внезапным громким шумом, подскакиваешь на кровати, то невольно поверишь в любые сверхъестественные явления; но тут была середина дня, и Бодлеры просто не могли себе представить Ишмаэля в качестве мага-метеоролога. Должно быть, сомнения отразились на их лицах, потому что рекомендатель немедленно поступил так, как поступают многие люди, когда им не верят, а именно – быстро переменил тему.

– А что ты скажешь, Пятница? – спросил Ишмаэль. – Нашла ты что-нибудь, кроме потерпевших кораблекрушение и отвратительных темных очков?

Пятница метнула взгляд на Солнышко и затем решительно покачала головой.

– Нет, – ответила она.

– Тогда иди помоги маме готовить ланч. А я поговорю с новыми колонистами.

– А мне обязательно уходить? – спросила Пятница. – Я бы лучше осталась тут, с Бодлерами.

– Не стану тебя принуждать, – ласково произнес Ишмаэль, – но уверен, что твоя мама нуждается в помощи.

Без дальнейших споров Пятница повернулась и, покинув палатку, стала подниматься по склону к другим палаткам, а Бодлеры остались наедине с рекомендателем, который наклонился к ним и заговорил тихим голосом.

– Бодлеры, – сказал он, – как ваш рекомендатель, я бы хотел дать вам совет, коль скоро вы начинаете свою жизнь на острове.

– И в чем он заключается? – спросила Вайолет.

Ишмаэль оглядел всю палатку, как будто в складках белой колышущейся ткани притаились шпионы. Потом он опять глотнул из раковины и похрустел пальцами.

– Не раскачивайте лодку, – произнес он, употребив выражение, которое здесь означает «не сбивайте с толку окружающих непринятыми здесь поступками». Тон у него был вполне любезный, но за этой любезностью проглядывало что-то совсем иное, все равно как в мелкой воде проглядывает отмель. – Мы уже давно живем здесь по установившимся обычаям. Большинство из нас едва помнят свою жизнь до того, как мы потерпели крушение и очутились на этом острове, а целое поколение островитян только здесь и жило. Мой вам совет – не задавайте столько вопросов и не вмешивайтесь чересчур часто в наши обычаи. Мы оказали вам любезность, приняли вас к себе и ждем любезности в ответ от вас, Бодлеры. Если вы будете продолжать вмешиваться в дела колонии, люди сочтут вас нелюбезными, так же как Пятница сочла нелюбезным Олафа. Поэтому не раскачивайте лодку. Тем более что раскачивание лодки в первую очередь и привело вас сюда.

Ишмаэль улыбнулся, довольный своей шуткой, а дети, хотя и не нашли ничего смешного в кораблекрушении, после которого они чисто случайно остались в живых, отозвались на шутку нервной улыбкой, но не сказали ни слова. Несколько минут стояла тишина, но тут в палатку вошла женщина с приятным веснушчатым лицом и внесла огромный глиняный сосуд.

– Вы, наверное, и есть Бодлеры, – сказала она. Вслед за нею вошла Пятница со стопкой мисок, сделанных из кокосовой скорлупы. – И вы, наверное, умираете от голода. Я – миссис Калибан, мама Пятницы, на мне в основном лежит готовка. Не хотите ли перекусить?

– Это было бы чудесно, – отозвался Клаус. – Мы очень хотим есть.

– Чтотут? – поинтересовалась Солнышко.

Миссис Калибан улыбнулась и открыла крышку сосуда, чтобы дети заглянули внутрь.

– Севиче, – пояснила она. – Южноамериканское блюдо из нарубленных сырых морепродуктов.

– А-а-а, – произнесла Вайолет, вложив в междометие максимум, насколько ей удалось, энтузиазма.