Тридцать три удовольствия

Если мою душу волнует одно только сожаление, то отчего же я не знал этого сожаления ранее, присутствуя на других свадьбах?

— Тут не сожаление, — шепчет бесенок. — Ревность…

Но ревновать можно только тех, кого любишь, а разве я люблю девушку в красном? Если любить всех девушек, которых я встречаю, живя под луной, то не хватит сердца, да и слишком жирно…

А. П. Чехов. «Драма на охоте»

— На ее месте я бы после всего этого женился на тебе, а не на Николке, — сказал Ардалион Иванович, сидя у меня в гостях в съемной квартире на Семеновской и вертя в руках пистолет.

— Начнем с того, — возразил я, — что на ее месте ты бы не женился, а вышел замуж. Надо лучше знать русского языка. А во-вторых, посуди сам, зачем мне жениться на ней, если она любит Николку, Николка любит ее, а я никого не люблю. Кроме Родины. Но на ней мог жениться только Блок.

— Кто-кто?

— Блок. Поэт такой. У него есть стихи: «О Русь моя! Жена моя!»

— С каких это пор ты тоже стал стишки читать?

— Да это меня все Николаша просвещает. Сам-то я читать не умею.

— Это очень удачно, что «макар». К нему всегда можно достать патроны. А когда у них свадьба?

— Одиннадцатого мая. Еще месяц.

— Говорят, кто в мае женится, тот потом всю жизнь мается.

— Ерунда. По-моему, лучше всего в мае — самое упоительное время года.

— Это верно. Все тридцать три удовольствия. И не жарко, и не холодно, и солнце светит, и грозы, и природа расцветает, и мух еще мало, и майские жуки, и сирень, и черемуха. Хорошее время. Так что же будем с ними делать?

— В каком смысле? — не понял я.

— Ну как в каком? Что, просто так подарим Николку Ларисе, а Ларису — Николке? Да не будь я после этого Ардалион Тетка!

Целый месяц мы с Ардалионом Ивановичем составляли коварный план заговора. К одиннадцатому мая все было тщательно продумано и подготовлено. Ардалион не жалел денег, да и я кое-где внес свою скромную лепту, ведь у меня вышла первая книгу моих карикатур, и я получил некоторую сумму. Когда на презентации книги зашел разговор о свадьбе, которая должна была состояться уже через неделю, Ардалион Иванович с бокалом шампанского, от которого он едва ли отхлебнул и пару глотков за весь вечер, поскольку у него стоял «деловой штиль», сказал мне, кивая в сторону счастливой парочки:

— Бедняги, они еще не подозревают, какой их ждет кошмар.

— Что там чеховская «Свадьба»! — ухмыльнулся я.

— Я все думаю, не вызвать ли еще для полноты ощущений папашу невесты? — сказал Ардалион Иванович, щурясь.

— Ни в коем случае! — чуть не поперхнулся я. — Это уже будет слишком сильное удовольствие. Надо ограничивать себя в гедонистических возлияниях.

— Эх, как долго еще ждать, — прорычал Ардалион Иванович, глядя на Николку и Птичку и дергая верхней губой. — Я бы хоть сейчас проглотил их обоих.

— Садюга!

Наконец настал этот день.