Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

Этот тайный договор создал такую путаницу, что ее невозможно описать словами. Ришелье признал претензии

Максимилиана на титул, который другой его союзник Густав II Адольф намеревался вернуть законному обладателю. Более того, по договору правительство Франции обязалось защищать Максимилиана в случае нападения. Разве Ришелье не понимал, что, даже если Густав II Адольф воюет с императором, императорская армия в значительной мере оплачивается из средств Максимилиана, а командует ею его военачальник? Неужели Ришелье был настолько наивен, чтобы думать, будто Густав II Адольф будет уважать чисто формальный нейтралитет Баварии, что бы он там ни обещал? Дипломатия Максимилиана и кардинала по-прежнему основывалась на том вздорном допущении, что король Швеции является послушным инструментом в их руках и что его можно использовать для запугивания императора, ловко удержать в рамках приличия, пока он в Германии, заплатить и отослать обратно в Швецию.

Больше всех пострадал от этой дипломатии верный Тилли. В качестве главнокомандующего имперских сил его первейшая обязанность состояла в том, чтобы противодействовать шведскому королю. А в качестве военачальника Максимилиана Баварского он никоим образом не мог этого сделать, поскольку сразу же после подписания договора ему ясно дали понять, что он должен избегать всяких открытых столкновений с Густавом II Адольфом, другом друга его хозяина. В противном случае Тилли мог бы смело наступать в Саксонию, пользуясь тем ужасом, который теперь наводило имя «магдебургского мясника», чтобы нагнать страху на Иоганна-Георга. Но Максимилиан не собирался провоцировать Иоганна-Георга на конфронтацию; он разбирался в ситуации достаточно хорошо, чтобы понимать: нападение Тилли заставит курфюрста броситься в объятия Швеции и разрушит надежды Максимилиана на новую княжескую партию.

Вот так снова возможность союза между двумя приверженцами конституции едва появилась и тут же растаяла. Армии Тилли и Арнима, действуя вместе, могли бы спасти Германию, но вялый обмен письмами между Иоганном-Георгом и католическими курфюрстами не принес никаких результатов. Войне свойственна неотложность, которая не терпит промедлений от министров; и летом 1631 года решающим фактором стало то, что солдаты Тилли голодали.

Четыре дня после падения Магдебурга Тилли напрасно упрашивал Валленштейна обеспечить его людей провиантом. Летом у него не осталось и вовсе никаких надежд на удачный исход. Шведы разбили его на севере, взяли 22 июля Хафельберг и захватили Мекленбург. Тилли надеялся, что в этой отчаянной ситуации Валленштейн отдаст в его распоряжение свои земли и ресурсы, чтобы не отдавать герцогство врагу. Но Валленштейн предпочитал расстаться с герцогством; он знал, чего добивался.

Крайне нуждаясь в еде и жилье, но все же верный линии Максимилиана, Тилли отвернулся от саксонских границ и двинулся на юго-запад к Гессену; ландграф поторопился заключить со шведским королем союзнический договор и сразу же позвал его на помощь. Не решаясь идти на риск преследования, Тилли опять развернулся, и теперь у него, отрезанного со всех сторон на опустошенной равнине у Магдебурга, не осталось иного выбора, кроме как идти в Саксонию.

Теперь Иоганн-Георг оказался меж двух огней. С одной стороны король Швеции, который пуще прежнего домогался союза с ним, так как падение Магдебурга лишило его возможности использовать город как базу на Эльбе; а с другой – Тилли со своими голодными войсками, коим не терпелось дорваться до саксонских борделей. Так или иначе, миролюбивый курс Иоганна-Георга был обречен, однако он повел себя осторожнее и сумел выторговать для себя более выгодные условия, чем его бранденбургский собрат. Тилли известил его о том, что он либо должен распустить свою армию, либо будет объявлен не подчинившимся воле императора. Курфюрст уклонился от прямого ответа, решив стравить обоих своих противников друг с другом. Он не собирался открыто порывать с императором, пока дорого не продаст себя шведскому королю. До последней минуты он внушал Густаву II Адольфу мысль, что еще может переметнуться на другую сторону.

31 августа к армии Тилли присоединилось около 14 тысяч новобранцев, спешно призванных на юге и западе, так что ее численность выросла до 36 тысяч человек, и через четыре дня он пересек саксонскую границу. Пыша новыми силами, войска Тилли принялись завоевывать Саксонию с таким рвением, какого от них не было видно уже несколько месяцев, и богатый город Мерзебург пал под их первым же натиском. К 6 сентября они уже были на пути к Лейпцигу, оставляя за собой опустошенную землю, так что их продвижение замедлилось под тяжестью награбленной добычи.