Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648

В сложившемся кризисе два военачальника – Густав и Арним – взяли переговоры в свои руки, отодвинув Иоганна-Георга. Ни один из них не осмеливался наступать без другого, ибо они оба неверно оценивали силы Тилли. Условия альянса были поспешно согласованы и подписаны 11 сентября 1631 года, при этом курфюрст обещал присоединиться к Густаву II Адольфу со всеми своими войсками, как только тот перейдет Эльбу, а также предоставить тому постой и провизию на своих землях, удерживать Эльбу и предпринять все необходимые меры по обороне ключевых позиций на реке совместно со шведами. Иоганн-Георг также согласился не заключать сепаратного мира и отдать командование обеими армиями, хотя и не безоговорочное, шведскому королю до тех пор, пока сохраняется чрезвычайная ситуация. Этим он подготовил себе лазейку: поскольку стороны не установили критерий для определения чрезвычайной ситуации, Иоганн-Георг имел полную возможность выйти из альянса, когда посчитает нужным. Взамен король обязался поддерживать строгую дисциплину у себя в армии, максимально ограничить военные действия в Саксонии и очистить курфюршество от врагов, прежде чем приступать к каким-либо дальнейшим действиям.

Этот договор радикально отличался от союза, заключенного с Бранденбургом; Георг-Вильгельм был бессильной пешкой в руках захватчика, а Иоганн-Георг поставил себя хозяином положения. На первый взгляд их соглашение предоставляло шведскому королю все, чего он добивался, однако, нуждаясь в скорейшей помощи, Густав II Адольф согласился на те расплывчатые временные рамки, которыми его союзник ограничил свои обязательства – и которые оценивал и определял сам Иоганн-Георг. С момента подписания договора до своей гибели Густав II Адольф не был уверен в этом союзнике; ему приходилось всегда действовать так, чтобы не лишиться его поддержки. Иоганн-Георг не создал конституционную партию Германии и не защитил целостность империи, но, по крайней мере, он обеспечил себе как германскому князю право последнего голоса в решениях интервента.

4

Три дня спустя, 14 сентября 1631 года, Тилли штурмовал крепость Плейсенбург, охранявшую Лейпциг; на следующий день он вошел в город, где его солдаты вдоволь покуражились. В 30 километрах северо-северо-восточнее силы короля Швеции и курфюрста Саксонии соединились у Дюбена (Бад-Дюбена) и повернули на юг. Для Тилли это означало только полное уничтожение. Об отступлении не могло быть и речи, даже если бы он сумел без бунта вытащить свои войска из земного рая, куда многие из них попали после нескольких месяцев крайней нужды. Ближайшей дружественной провинцией был Вюртемберг, но тогда Тилли пришлось бы пересечь враждебную Тюрингию, притом что шведский король уже наступал ему на пятки. Если он попытался бы совершить бросок в другую сторону, перейти все еще не защищенный юг Саксонии и войти в Чехию, там его встретил бы негостеприимный Валленштейн, некоронованный правитель Чехии, и вдобавок Тилли привел бы шведского короля за собой в самое сердце имперских владений. Поэтому отступать было невозможно; Тилли оставалось лишь надеяться на то, что он закрепится в Лейпциге и попытается выиграть время, пока не придет военачальник Альдрингер с подкреплениями, которые срочно собрал император.

Густав II Адольф, с другой стороны, мог бы выиграть, если бы рискнул сразиться. Громкая победа укрепила бы их дружеские отношения с Иоганном-Георгом, которому не терпелось освободить свой любимый Лейпциг; и к тому же объединенная армия саксонцев и шведов превосходила войско Тилли на 10 тысяч человек[65].

Закаленный в боях католический полководец был добросовестным, но не великим полководцем, и с возрастом присущая ему осторожность вышла за всякие рамки. К несчастью, в заместителях у него был Паппенгейм, и этому опытному кавалерийскому командиру, с одной стороны, не хватало терпения и внимания к мелочам, без которых немыслим военачальник, а с другой – характером он не годился на роль подчиненного.