Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

В той же работе Трубецкой ставил вопрос: «Как же бороться с этим кошмаром всеобщей европеизации?» Он подчеркивает, что человечество, «состоящее в своем большинстве из славян, китайцев, индусов, арабов, негров и других племен, которые стонут под тяжелым гнетом романогерманцев», в целом гораздо сильнее, но разъединено (что предполагает некоторое биологическое или культурное единство «романогерманцев»). Сам же Трубецкой предлагает путь «идеологический». То есть путь «великой и трудной работы по освобождению народов мира от гипноза “благ цивилизации” и духовного рабства интеллигенции всех неромано-германских народов».

Опыт истории показывает, что при всем влиянии интеллигенции она скорее склонна обслуживать тех, в чьих руках деньги и власть, чем «возглавлять восстание» против них.

И тем не менее на наших глазах осуществляется, правда, в значительно измененном виде, вариант того, что предвидел Трубецкой, – освобождение большей части человечества от господства западной цивилизации. Сейчас все говорят о глобальном экономическом кризисе. И, действительно, – это громадная совокупность человеческих несчастий. Многие миллионы людей теряют работу, единственный источник их существования, – а вместе с ней и дома, построенные в кредит, и любое жилье. В этом явлении таятся и другие угрозы. Можно сравнить теперешний кризис западной экономики с предшествующим – начала 1930-х годов; считается, что тот кризис был преодолен администрацией Ф. Рузвельта за счет вмешательства государства в экономическую жизнь: путем строительства дорог, создания новых предприятий, большого числа рабочих мест. Но многие экономисты считают, что тогда кризис лишь удалось стабилизировать, рост экономики оставался незначительным. Мощный рывок западная экономика получила лишь с началом мировой войны. Это-то и было функцией администрации Ф. Рузвельта, хотя на выборы он шел под лозунгом, что «американские матери не будут посылать своих сыновей на войну». Сторонники этой версии считают, что Рузвельт направил ноту ультимативного характера Японии, которой не оставалось другого выбора, кроме войны. Есть целая литература, аргументирующая то, что, получив по каналам разведки информацию о готовящемся ударе, он не сообщил об этом командующему базой в Перл-Харборе (правда, есть еще больше книг, опровергающих такую версию). Конечно, история не повторяется дважды, и нам остается только гадать, что предпримет мировая финансовая олигархия сейчас, чтобы отсрочить свой крах.

Концепция Данилевского, изложенная в его книге «Россия и Европа», дополняется и конкретизируется мыслями Ивана Солоневича в его книге «Народная монархия» (Буэнос-Айрес, 1973, или М., 1998). Эта книга содержит ряд четких и ясных мыслей. То, о чем пишет Данилевский и что Тойнби называет цивилизацией, согласно Солоневичу, создается конкретным народом, или нацией. Каждая из них имеет определенный характер. Эта «доминанта» национального характера и определяет тип создаваемой цивилизации. Иногда цивилизация создается группой родственных народов. Это отразилось и в применяемом Данилевским термине «романо-германский культурно-исторический тип», или, короче, Запад. Солоневич утверждает, что эта доминанта «для каждого данного народа является чем-то само собой разумеющимся». Факторы, образующие нацию, как подчеркивает автор, «нам совершенно неизвестны». Однако он все же сравнивает их с действием инстинкта. А инстинктивные действия, как утверждает современная этология (наука о поведении; см., например: Lorenz К. Vergleichende Verhaltensforchung. Springer-Verlag, 1978), являются самыми древними и фундаментальными стимулами действий любого животного, включая и человека.

Все это, говоря словами Солоневича, и есть «доминанты» характера, которые группируются вокруг двух основных концепций, присущих вообще человеческому мышлению. С этой точки зрения становится вполне прозрачной «доминанта» западной цивилизации. Это четко видно из истории развития самой этой цивилизации. Свою претензию на роль мирового гегемона она заявила где-то в XV-XVI веках. Это так называемая «эпоха Великих географических открытий». Сам термин несет в себе идейную компоненту: крохотная Португалия «открывала» Индию, которая раз в сто обширнее ее – как по своей территории, так и по глубине своей истории. Казалось бы, Западной Европе тогда хватало и своих проблем: с одной стороны, Пиренейский полуостров еще не был освобожден от мавров, с другой – Османская империя захватывала Балканы и грозила остальной Европе. Но европейцы выбрали это время для того, чтобы с бешеной энергией захватывать территории в Индии, Америке и Африке.