Тригг и Командор

— За лихую эскадрилью! Здесь такой плотный и тягучий воздух… Жаль только, что нет триггервильских сосен и берез. Надо было взять с собой хотя бы пару банных веников.

— Вам не тесно в этой проруби? Давайте ее немного расширим. Заодно сможем спустить на дно мою старую малайскую ловушку для крабов — тут наверняка водятся ледовито-океанские лобстеры или каракатицы.

— Можно и расширить. Минутку… Р-раз, и готово. Так будет в самый раз.

Про лобстеров не уверен, а вот кальмары точно должны быть.

— Ну, кальмары так кальмары… Давеча, при подходе к Бьёркезунду, мы говорили о друзьях и о друзьях друзей. О сложностях в общении между ними. Не кажется ли вам, что этот вопрос теснейшим образом связан с темой, которую мы обсуждали ранее? Я имею в виду тему толпы…

Я думаю, что лучшего места для обсуждения этого вопроса не найти во всем белом свете. Контуры любой истины отсюда видны даже при беглом взгляде.

— Согласен. Так какую же вы видите связь между друзьями и толпой? Что несколько друзей вместе ведут себя глупее, чем каждый по отдельности?

— Да. Такой эффект иногда бывает. Но я говорю именно о друзьях друзей. Собранные вместе, именно они очень часто превращаются в ту самую толпу, о которой вы говорили, — с интеллектом в одну аптекарскую унцию.

— Согласен, есть такой феномен. Думаю, что для начала надо понять причины и механизмы скоротечного и массового оглупления разумных существ, собранных вместе.

— Я именно об этом. Но, правда, надо не забыть про исключения из этого правила — цыганское хоровое пение и маршировку гвардейцев на плацу Марсова поля.

— Давайте попробуем…

Мне кажется, что за точку отсчета можно взять строку из стихотворения поэта Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь». В каждой отдельно взятой голове может свободно шелестеть целый ворох великих идей и гениальных мыслей.

Сложности возникают при переходе идеи из одной головы в другую.

Дело в том, что смысл каждой произнесенной фразы напрямую зависит от места и времени высказывания.

Как только хотя бы одна мысль произносится вслух, она тут же упрощается до уровня, очень близкого к банальности. Иной дороги к пониманию даже у самых оригинальных мыслей просто нет. Они вынуждены упрощаться до уровня собеседника просто для того, чтобы тот понял, о чем речь.

— А если собеседник умен и образован?