Тригон. Изгнанная (СИ)

Секунды складываются в минуты, когда Тилия, ругая себя последними словами, вспоминает о тепловизоре. Опустившись на колено, она стаскивает с плеча сумку-мешок и шарит рукой в поисках прибора. На то, чтобы нацепить его на глаза уходит не больше пары секунд и вот она уже видит причину странного поведения гоминидки. Это отошедший по нужде каннибал. Как Руке удалось разглядеть его в кромешной темноте, остаётся для Тилии загадкой, но стоит только подумать, что могло произойти, не сработай у гоминидки инстинкт, ей становится не по себе.

Затаив дыхание, она наблюдает, как, высвеченная розовым фигура без одной конечности, бесшумно подкрадывается к, ничего не подозревающему, пожирателю, молниеносным движением сбивает его с ног и валит на землю. Ни единого звука не доноситься изо рта каннибала, оглушённого таким внезапным нападением. Доли секунды хватает Руке для того, чтобы взгромоздиться сверху и не церемонясь затолкать один конец своего подранного шарфа тому в рот. Её тяжёлый ботинок с силой опускается на растопыренные пальцы её пленника, от чего тот принимается что-то мычать сквозь тонкую ткань, хотя и недостаточно громко, чтобы его могли услышать в лагере. Его вторую руку она прижимает коленом к земле, после чего приставляет нож к горлу.

На то, чтобы обезвредить пожирателя у Руки уходит не больше пяти-шести секунд и при этом она даже не выглядит уставшей. За всё время, что Тилия провела в Долине, ей ещё не доводилось видеть однорукую в деле, не считая расправы над десятками Витилиго. Но то были животные! И теперь наблюдая за точными, молниеносными движениями гоминидки, Тилия начинает чувствовать себя совсем уж никчёмной.

Да она умеет плавать, знает, как быстро убить гоминида, если, конечно, у того под кожей вшита капсула с ядом или, как оказать первую помощь. Но у Руки был настоящий дар — и теперь Тилия уверенна в этом. Гоминидка видит в темноте! Наверное, этим Хранители награждают только тех, кто провёл достаточно времени в Пекле, испытав на себе все «прелести» той нелёгкой жизни.

— Похоже, нам нужен свет, — раздаётся вдалеке елейный голос гоминидки, и она удобнее устраивается верхом на пожирателе, от чего тот принимается мычать ещё натужнее.

— Даже не думай! — угрожающе рычит за спиной Тилии Рон, но та будто не слышит, сконцентрировав всё своё внимание на неподвижно-лежащем под ней теле.

— Мне нужно кое-что показать нашему новому знакомому, — не поднимая головы, почти ласково тянет Рука, от чего по телу Тилии бегут мурашки. — Бледная, свет!

Вспомнив о парафиновых спичках, Тилия торопливо достаёт из кармана маленький коробок и, подойдя ближе, опускается на колени так, чтобы оказаться между Рукой и освещённым лагерем. Если повезёт, каннибалы не заметят маленького пляшущего огонька вдалеке.

— Ти, не вздумай!

Но она уже не слушает. Стянув с головы прибор и отложив его в сторону, чиркает спичкой и сосредоточенное лицо Руки, также, как и лицо застывшего на земле каннибала с кляпом во рту озаряются жёлтым светом. Их пленник какое-то время удивлённо смотрит на мерцающий огонёк, но как только приставленное к его горлу остриё давит сильнее, пуская тонкую струйку крови, переводит затравленный взгляд на ту, что коршуном нависает над ним.

В первое мгновение ничего не происходит, но вдруг, при тусклом свете горящей спички, Тилия видит изменения в поведении пожирателя. Его глаза округляются, вот-вот готовые вылезти из орбит, изо рта вырывается мычание, а тело под сильными женскими ногами начинает биться в конвульсиях.

— Хватит, Бледная, — упавшим голосом говорит гоминидка, после чего едва слышно добавляет. — Туши свет.

То, что происходит дальше, кажется невероятным. Снова нацепив на глаза тепловизор Тилия наблюдает, как высвеченный розовым цветом силуэт, склоняется к и без того напуганному каннибалу.

— Значит, узнал! — тут же доносится до неё пугающий шёпот Руки. — У тебя, мразь, только один вариант. Рассказать мне, что случилось с моей сестрой или я начну с твоих кишок. Будешь умирать медленно и со всеми вытекающими.

Поведение гоминидки не поддаётся никакому объяснению. Видимо голову Тилии за день напекло так, что она не в силах понять, о чём говорит однорукая. Как каннибал, живущий на другом конце Долины, может знать Руку? Ещё более странным кажется реакция пленника — он просто в ужасе! Его тело мелко трясётся от страха, он начинает мычать надрывнее. Для Руки это словно сигнал. Не выпуская нож из единственной конечности, всё так же прижимая тело пожирателя к земле, она кончиком лезвия поддевает ткань своего шарфа и освобождает ему рот. И только, когда тот снова принимается мычать, Тилия понимает, в чём дело.

— Он немой!

— Да поняла я уже! — недовольно бурчит Рука, после чего что-то спрашивает того на языке Танов. Даже при слабом свете костра пожирателю, кажется, удаётся понять, в чём дело, и тут же следует пара ответных жестов, которые остаются для Тилии загадкой. А уже в следующее мгновение, в её частично прикрытое тепловизором лицо летят тёплые брызги крови и руки каннибала безвольно падают на землю.