Тригон. Изгнанная (СИ)

Не медля больше ни секунды, она выбирается из хижины. Тугая повязка на шее сковывает движения, и её не покидает ощущение, что ещё немного, и она начнёт задыхаться, но просунув пальцы под почти невесомую ткань, понимает, что та лишь слегка натянута. Её удушье, скорее, вызвано страхом, чем физическими неудобствами от скрывающей рану ткани. Все страхи у нас в головах, так часто говорил отец.

Она окидывает взглядом переполненный в утренний час лагерь, отстранённо отмечая, что вокруг всё по-прежнему: заставленный снедью грубо-сколоченный стол, благодаря её стараниям разросшейся в ассортименте, сероватые стены вдалеке с пучками желтоватой растительности, набирающее силу солнце, пока ещё полностью скрытое восточной стеной, но готовое вот-вот показаться на голубом без единого облачка небе.

Но всё же что-то изменилось, и она это чувствует. Среди тех, кто толпится около стола, был тот, кто желал ей смерти. А значит, у неё не было пути назад. Либо она, как можно скорее, проверит свою гипотезу и покинет навсегда это место, либо станет очередным мертвяком.

— Я с тобой, — вдруг доноситься за спиной решительный голос и обернувшись, она с удивлением видит, как Рука неловко спускается за ней по лестнице.

— Ты не дойдёшь! — твёрдо произносит Вара и Тилия впервые слышит в голосе тощей тревогу. Только вот не ясно за кого переживает лидерша — за свою старую знакомую с её травмированной конечностью или за обоих? Или её опасения вообще не связаны с их жизнями? Хотя с чего она вообще решила, что кому-то есть до неё дело? Тем более облучённым, для которых она все эти годы была только раздражителем: всегда сытая, чистая. Одним словом, выращенная в тепличных условиях Бледная.

И от понимания этого, дружелюбное отношение этой троицы, не считая бесконечного брюзжания Руки в первые дни, только ещё больше поражает. Да она и сама подумать не могла, что по прошествии всего недели эти гоминидки начнут для неё что-то значить, и что всего несколько дней, проведённые в их компании, навсегда изменят представление об облучённых и том мире, в котором она вынуждена жить с ними бок о бок.

Всю дорогу до барьера Тилия, находясь в гордом одиночестве, старается не думать о том, что ей предстоит сделать. Она почти уверена, что все её выводы окажутся верными, но червь сомнения всё же грызёт, заставляя сердце всякий раз проваливаться в пятки, стоит только ей на долю секунды усомниться в своих выводах. К тому же та недавняя встреча с каннибалом всё никак не выходит у неё из головы. Ещё одного такого знакомства она точно не переживёт, хотя гоминидки, перед тем как она оставила их у порога хижины и двинулась к барьеру, заверили, что тот случай единичный и больше в этой части Долины чужаков нет.

Пока Тилия, поглощённая своими не весёлыми мыслями и только, и мечтавшая, повернуть обратно и не рисковать собственной жизнью, пробирается сквозь колючий кустарник, вокруг стоит пугающая тишина. Даже ленивое пение утомлённых жарой птиц смолкает, стоит только ей приблизиться к пролеску деревьев, в высоких кронах которых пернатые вьют свои гнёзда. И тут же, как по команде, маленькие тёмно-коричневые тени испуганно взмывают в воздух, шелестя крыльями. Ярко-зелёная трава тихо поскрипывает под ногами, укладываясь в мягкий ковёр из следов позади. Но это лишь временно. Спустя секунду длинные, доходящие почти до колен тонкие стебли уже снова с жадностью тянутся к лучам всё ещё скрытого стеной солнца.

А Тилия уже в который раз спрашивает себя. Почему, несмотря на изнуряющую жару, Долина так и искрится зеленью? Что за скрытые резервы питают её? Подводные реки, что текут в пещерах или нечто другое? На дожди надежды мало. Они настолько редки, что она даже и не помнила, когда в последний раз смотрела из окна своей комнаты на прозрачные капли, косо бьющие по стеклу.

Иногда забываешь, что такие погодные явления вообще бывают на земле. Ещё в детстве она слышала о разбушевавшейся стихии, надолго накрывшей ещё строящийся наружный город. Тот период называли Временем Тёмных Вод и о нём остались лишь короткие заметки в Священной Книге Нового Вавилона, куда, сменяющие друг друга на своём посту вестники, рукой записывали мало-мальски значимые происшествия их нового, идеального мира.

Те ливни, первые со времён окончания ядерной войны, не прекращались несколько месяцев, пока песок уже не смог больше впитывать влагу, и вода на долгое время стала постоянным спутником жителей Пекла. Желчная холера тогда развернула свою охоту, унеся с собой жизни почти трети населения наружного города.

«Должно быть, им не просто приходилось в те года», — размышляет про себя Тилия, понимая, что она почти у цели. Как можно тише ступая и с опаской оглядываясь по сторонам, она то и дело морщится от боли в ногах. Старую обувку пришлось выбросить, а вот привыкнуть к новым тяжёлым ботинкам она ещё не успела: размер подошёл почти идеально, чего не скажешь о внутренней жёсткой поверхности, что нещадно натирала кожу.