Трикстер (СИ)

— По деревне ходят утки, серенькие крякают. А я милого ебу, только серьги брякают.

В этот момент Стив пожалел, что когда-то выучил русский.

— Рамлоу, что происходит? — он ошарашено растер лицо и отодвинул ногу, чтобы не касаться горячей кожи этого существа.

— Хотел разбудить тебя минетом, — гитара в руках у Рамлоу исчезла, а зажженная сигарета — появилась. — Но, похоже, тебе снился кошмар. Что-то интересное?

— Похоже, у нас разные понятия о том, что интересно. Иди курить к окну.

— Ты чувствуешь запах дыма?

— Я чувствую в своей постели того, кого я в нее не приглашал.

— Ну, мы сошлись на том, что я не вампир, потому мне твое приглашение в хуй не уперлось.

Стив вздохнул, потер лицо и взглянул на часы.

— Четыре часа утра, Рамлоу, — констатировал он. — У тебя совесть есть?

— Откуда бы? У меня ее и при жизни не водилось.

— Это точно.

Рамлоу чуть сместился, так, что снова касался теплой ступней голени Стива, и с удовольствием затянулся.

— Ты умер, — будто самому себе сказал Стив. — Ты умер, я был на похоронах.

— Какая честь, — саркастично отозвался Рамлоу. — Лучше бы ты у меня в койке был, может, тогда и на похороны ходить не пришлось.

— То есть это я виноват?

— То есть виновата недостаточная мотивация, — хмыкнул Рамлоу, и глаза его снова стали напоминать два уголька, — с твоей стороны.

— Что мне сделать, чтобы ты ушел? — обреченно спросил Стив.

— Ничего. Потому что я не уйду.

— Господи, — Стив снова лег и закрыл глаза, — никакого покоя теперь и дома нет.

— Покой нам только снится. Пожрать есть?

— Что ты ешь? Человечину?

Рамлоу расхохотался, запрокинув голову, и от этого искреннего теплого смеха, Стиву вдруг тоже полегчало на душе.

— Подойдет любое мясо и — сюрприз — не обязательно сырое.

— В морозилке есть стейк. Иди, погрызи вместо мороженого и дай мне поспать еще хоть час, — он сунул голову под подушку и закрыл глаза. Судя по тому, что никто не навалился сверху и не покусился на его неприкрытые тылы, Рамлоу его предложение заинтересовало.

Проснулся он от запаха крепкого кофе и жарящегося мяса. Полежал немного, пытаясь понять, что происходит, поймал себя на странном чувстве не-одиночества, а потом, наконец, вспомнил о странном госте.

Вздохнув, он сполз с кровати, поддернул пижамные штаны и пошел на кухню, натыкаясь на мебель и углы, — спросонья он был на редкость неуклюжим, и даже сыворотка в этом оказалась бессильна.

— О, а вот и отрада глаз моих, — Рамлоу, абсолютно голый, если не считать странного передника, больше похожего на завесу из живого колеблющегося огня, повернулся к нему от плиты и подмигнул. — Кофе? Мяса? Меня?

Стив молча прошел к кофемашине, перевернув по дороге стул, и жадно напился горького, густого, как смола, кофе.

— Ты такой сладкий по утрам, — показал клыки Рамлоу. — И ловкий.

Стив выставил средний палец, не отрываясь от чашки, и ответом ему был задорный ржач.

— И вежливый. И как ты такие навыки коммуникации-то прятал от людей?

— У себя дома я делаю что хочу. Особенно, если разбудить меня в четыре утра обещаниями затянуть в кусты.

— О, так ты принял это на свой счет?

— А ты пел без намека, что ли?

— Я знал, что ты, услышав нецензурщину, выплывешь из любого кошмара, чтобы навести порядок.

Стив снова щелкнул тумблером, невольно разглядывая Рамлоу при свете дня. В бытность того командиром Страйка, Стив, конечно, видел его без одежды — в раздевалках или душевых второстепенных баз, на которых у Капитана Америки не было отдельных апартаментов. Но мельком, да и не присматривался он особо. Теперь же та часть его бисексуальности, которой нравились мужчины, подсказывала, что данный конкретный экземпляр вполне себе ничего.

— Что за знак на лопатке? — спросил Стив, рассматривая выжженное тавро в виде треугольного шутовского колпака, ярко выделявшееся на смуглой гладкой коже.

— Символ клана. Тебе с кровью?

— Нет, хорошо прожаренные, но не жесткие. На салат что-то есть?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Ну ты же заглядывал туда последним.

— Роджерс, мы еще даже не трахались, а ты уже пытаешься меня грузить. Мне салат без надобности, я не травоядный. Тебе надо — ты и смотри. Могу омлет пожарить. На большее моих талантов не хватит.

— А говорили, ты хорошо готовишь, — хмыкнул Стив.

— Про тебя говорили, что ты трахаешься часами. Больше слушай чужой пиздеж. Я из жратвы только мясо могу не испортить. И кофе в кофемашине сварить. Потому что сложно испортить уже прожаренные зерна. А вот траву — запросто.

Стив открыл холодильник, просто чтобы убедиться, что зелень завяла, а огурцы вот-вот эволюционируют в новую форму жизни. Он достал суперпастеризованное молоко (единственное, что у него выживало), два яйца и пошарил на верхней полке шкафа в поисках муки.

— Оладьи ты тоже не ешь? — спросил он, пытаясь вспомнить пропорции, потому что кофе еще не запустил его идеальную память. По одной горсти муки на каждое яйцо или по две?

— Горелые не буду.

— Я постараюсь не сжечь, — пообещал Стив, хотя не чувствовал особой уверенности.

— Благоговея, жду.