Трильби

Маленький Билли и Таффи поспешили на Фицрой-сквер, чтобы предупредить хозяйку квартиры, которая сначала была очень раздосадована такой новостью. Но ей разъяснили, что другого выхода нет. Ей рассказали, что у мадам Свенгали, величайшей певицы в Европе и старинного друга ее жильца, внезапно, от горя вследствие трагической смерти супруга, помрачился рассудок и что, во всяком случае, эту ночь несчастная женщина должна провести в квартире Билли, а он переночует в гостинице. Ее уверили, что к больной немедленно вызовут сиделку, а сама больная смирна, как овечка, и, возможно, к утру, после ночного отдыха, придет в себя. Тут же послали за доктором, а затем прибыла Трильби в сопровождении Лэрда. Ее внешность и роскошные соболя произвели такое впечатление на миссис Годвин — квартирную хозяйку Билли, — что, фигурально выражаясь, она чуть не преклонила перед ней колена. Затем Таффи, Лэрд и Билли отправились по делам: один за ночной сиделкой, другой за Джеко, а третий за кое-какими вещами Трильби в отель «Нормандия» и за ее горничной.

Оказалось, что горничная (старая еврейка, родственница Свенгали), обезумев от горя при известии о смерти своего хозяина, побежала в театр, а Джеко арестован. Дело принимало скверный оборот. Друзья сделали все, что было в их силах. Они провели на ногах почти всю ночь.

Так закончилось выступление Ла Свенгали в Лондоне.

Автор книги не присутствовал лично при этом чрезвычайном происшествии, поэтому описывает его на основании, с одной стороны, разных слухов и частной информации, а с другой, — газетных репортажей. Его рассказ, безусловно, весьма неполон и несовершенен.

Если эти страницы попадутся на глаза человеку, бывшему свидетелем печального исхода концерта и он найдет большие неточности и погрешности в неприукрашенном изложении сего, автор почтет себя глубоко обязанным за всякое исправление или дополнение, — оно будет учтено и с благодарностью внесено в последующие издания. Их будет, без сомнения, множество, этих изданий, ввиду огромного интереса, проявляемого к Ла Свенгали даже теми, кто никогда ее не видел и не слышал (а такие есть). К тому же автор случайно располагает интереснейшими данными и личными воспоминаниями для составления ее краткой биографии — более чем кто-либо другой из поныне живущих, за исключением, конечно, Таффи и Лэрда. Им он обязан сведениями, которые, возможно, представляют из себя серьезную историческую ценность для тех, кто изучает данный период времени.

Маленький Билли ночевал у Таффи, на улице Джермин. На следующее утро друзья отправились на Фицрой-сквер.

Трильби с трогательной радостью приветствовала их. Она была в черном, просто и скромно одетая; сундуки ее уже прибыли из гостиницы. При ней была больничная сиделка, и от нее только что ушел доктор. Он сказал на прощанье, что болезнь ее является следствием сильного нервного потрясения, — диагноз, к которому нельзя было придраться.

Казалось, рассудок все не возвращался к ней, она совершенно не отдавала себе отчета в своем положении.

— Ах! Если б вы знали, что это значит для меня — вновь увидеть вас, всех трех! Для этого стоило жить на свете! Я об этом и мечтать не смела! Трое милых англичан — мои дорогие старые друзья! Ах, как я счастлива — я просто блаженствую! Неужели я еще не забыла английский язык!

Голос ее был так мягок, нежен и тих, что бесхитростная речь ее звучала, как прекрасная песня. Она, как в старину, оглядывала их ласковым взором, каждого в отдельности, с глазами, полными слез. Трильби казалась больной, слабой, изнуренной; она не выпускала руку Лэрда из своей.

— Что случилось со Свенгали? Он, наверное, умер!

Оторопев, они посмотрели друг на друга.

— Ах, он умер! Я вижу это по вашим лицам. От разрыва сердца. Как жаль! О, мне очень, очень его жаль! Он всегда ко мне хорошо относился, бедный Свенгали!

— Да. Он умер, — сказал Таффи.

— А Джеко, мой милый маленький Джеко — тоже умер? Я видела его вчера вечером, он согревал мне руки и ноги: где же мы были?

— Нет, Джеко не умер, но его на некоторое время задержали: он ударил Свенгали, как вы знаете, ведь вы присутствовали при этом.

— Я? Нет! Я никогда ничего подобного не видела. Но мне снилось что-то в этом роде. Джеко с ножом в руке и окровавленный Свенгали на полу. Это было как раз перед болезнью Свенгали. Он поранил себе шею ржавым гвоздем, так он мне сказал. Как это могло случиться? Но если это сделал Джеко, конечно это было нехорошо с его стороны. Они были такими друзьями! Почему он это сделал?

— Почему?.. Свенгали больно ударил вас по руке своей дирижерской палочкой во время репетиции и довел вас до слез. Вы помните?

— Ударил меня? На репетиции? Довел до слез? О чем вы толкуете, Таффи, милый? Свенгали пальцем никогда меня не тронул! Он всегда был сама нежность! И что же я могла репетировать?

— Песни, которые вы должны были исполнять вечером в театре.