Триллер в век мушкетеров. Железная маска

Месье Антуан был ослепителен – в соломенной шляпе с большими полями, в белом летнем костюме и шелковом шарфе, элегантно, как умеют только французы, наброшенном на плечо.

Он стоял, картинно опершись на спинку кресла, появившегося рядом со столом. Это было великолепное старинное кресло с изящно изогнутой высокой спинкой, сиденье поддерживали львиные лапы.

– Вы правы: кресло воистину бесценное, – сказал месье Антуан, – сделано на прославленной «Мануфактуре королевской меблировки». Принадлежало христианнейшему королю Людовику XIV. В то время модники начали заказывать кресла с низкой спинкой. Но Людовик XIV хотел распоряжаться всем, даже модой. Тотчас последовал королевский указ, запрещавший мебельщикам подобные вольности – спинка у кресел должна была быть высокой. – И месье Антуан кивнул на кресло. – Итак, именно в этом кресле помещался августейший зад Людовика XIV… Как ничтожна наша плоть… Истлели и великий король, и все, кто трепеща стоял перед этим креслом… но кусок дерева стоит невредимый и столь же прекрасный. Кресло было очень любимо королем. Когда в кабинет короля въехал новый гарнитур, сделанный прославленным Булем, король велел отправить кресло в спальню. И когда беспредельно любвеобильный король принимал возлюбленных, кресло видело их пышные тела, освобожденные от тяжелых парчовых платьев, в которых они величественно плыли по паркету, похожие на корабли. Но эти мимолетные похоти короля соседствовали с долгими, преданными влюбленностями. Влюблялся король всегда неожиданно. После черноволосой, черноокой племянницы Мазарини его новой страстной любовью стала провинциалка, к тому же хромоножка, но прехорошенькая, белокурая, как ангелочек, Луиза де Лавальер. И кресло стояло рядом с потайной дверью, за которой начиналась лестница в апартаменты фаворитки.

Это кресло видел и герой истории, которую я собираюсь вам рассказать. Правда, тогда оно еще стояло в кабинете короля.

Все тот же молчаливый молодой человек вкатил маленький столик, на котором стоял поднос с серебряным кофейником и круассанами.

– Вы плохо завтракали, но хорошо и неутомимо трудились до рассвета, – сказал насмешливо месье Антуан.

Он знал и это!

Я молча, торопливо, жадно ел.

– Боюсь, мне более не удастся отправить вас в прошлое. Как только я объяснил вам технику, ваше сознание встало на страже. Вы огорчены, не так ли? Но и… обрадованы, сознайтесь. Ибо человек жаждет чуда и одновременно… боится его. Жаждет непонятного, но мечтает его тотчас объяснить. Как сказано у вашего классика: попросим самого маэстро Воланда разоблачить технику его фокусов… Вообще, человек – животное, живущее всегда между крайностями. К примеру, между скорбями, если вы бедны, и скукой, если вы богаты.

Я допил кофе, и он сказал:

– Однако вернемся к нашему исследованию. Итак, наш сегодняшний герой – претендент номер два. Во всяком случае, уже в XVIII веке многие исследователи считали именно его «Человеком в железной маске».

Месье Антуан позвонил в колокольчик, и все тот же молчаливый слуга внес портрет в массивной золотой раме. И поставил его на пол, прислонив к стене напротив кресла с львиными головами.

– Я недавно купил этот портрет, – сказал месье Антуан. – Его нарисовал Шарль Лебрен – первый живописец короля Людовика XIV.

На портрете в точно таком же кресле с высокой спинкой сидел господин в черной одежде.

– В то время придворные были пестро разодеты, как павлины, но серьезные люди, то бишь чиновники, финансисты и судейские, ходили исключительно в черном. Но черная одежда господина на портрете из очень дорогой ткани. Ее оживляет, как видите, белая пена столь же дорогих кружев, из-под которых видны тонкие изящные руки. Правая рука держит перо, готовясь подписать бумагу, возможно, меняющую чью-то судьбу. Обратите внимание на пальцы. Пальцы опытного любовника, знающего толк в самых утонченных ласках. У господина хищный галльский нос и ухоженные усики а-ля Ришелье с опущенными вниз кончиками – обычное украшение тогдашних бюрократов. Высокий лоб полузакрыт волосами, спускающимися на плечи. Но какова улыбка! В ней насмешка, пресыщение, разочарование, которые даруют Власть и Деньги. Перед вами, мой любезный друг, знаменитый Николя Фуке. В 1657 году, когда Лебрен писал этот портрет, Николя Фуке был суперинтендантом, по-нынешнему – министром финансов и олигархом, богатейшим человеком Франции, некоронованным владыкой страны. Но каков портрет! Вот о таком портрете писал ваш Гоголь. Схвачено не просто сходство, но опаснее – душа! Я не удивлюсь, если в мое отсутствие он выходит из рамы, разгуливает по дому или сидит вот в этом, так хорошо знакомом ему кресле короля. Сегодня мы с вами отправимся в удивительное поместье, принадлежавшее этому господину. Оно недалеко от Парижа. Именно там разыгрался главный акт драмы. Весьма важная часть истории, которую нам предстоит раскрыть. – И добавил, усмехнувшись: – Во всяком случае, сегодня этому поместью придется поведать нам многое.