Триллер в век мушкетеров. Железная маска

И ей подчинялся я, как и все исполнявшие мою должность до меня. Месье Кольберу, похитившему эти письма, это хорошо известно. Именно в результате подобных распоряжений кардинала миллионы ливров исчезли из казны. Я признаю себя виновным лишь в нарушении финансовой дисциплины».

Речь Фуке привела короля в бешенство. Людовик потребовал скорейшего завершения процесса. В приговоре покорных судей под страстным королевским давлением Людовик не сомневался.

Все это время, пока шел процесс, госпожа де Севинье присутствовала на заседаниях суда. Она описала увиденное в письмах все к тому же господину де Помпонну. Он был другом Фуке и занимал по его протекции ряд важных государственных должностей. В отличие от большинства испуганных друзей Фуке месье Помпонн попытался протестовать, написал письмо королю. Король ответил лаконично – выслал его в имение под домашний арест. Туда и писала ему маркиза де Севинье. Маркизу король вынужден был прощать, ибо она была женщина. Король считался Арбитром Галантности, и ему принадлежал афоризм века: «Женщину можно оскорбить только комплиментом, ее можно ударить, но только цветком». Как же я охотился за письмами маркизы, – вздохнул месье Антуан, – но владетели были слишком богаты… Однако одно я заполучил. – И он как-то заурядно, обыденно вынул из бокового кармана пожелтевшую бумагу и показал ее мне. Бумага была покрыта строем удивительно изящных ровных букв.

– Не правда ли, хороша каллиграфия?! Причем, учтите, письма не переписывал крепостной писец, как часто водилось у ваших русских бар, это писала сама мадам де Севинье. – И месье Антуан начал переводить:

– Париж, 17 ноября 1664. Вчера на суде господин Фуке храбро заявил, что Властью порой совершаются поступки, которых впоследствии Власть устыдится и постарается забыть. Настолько они оказываются несправедливыми! Господин председатель прервал его: «Остановитесь, сударь! Вы хотите сказать, что Его Величество несправедлив?» Месье Фуке ответил: «Э, нет! Это говорите вы, сударь, а не я. Я имел в виду иное: у Власти, как и у всех людей, случаются человеческие ошибки. Ведь безгрешен только Господь! Разве с вами не бывало случая, когда вам было стыдно за свое прежнее решение? Разве, вынося приговор, вы никогда не поддавались минутным велениям собственного гнева, ослеплявшего вас?.. Или, – он усмехнулся, – повелениям сильных мира сего?»

Приближался день объявления приговора. Накануне этого знаменательного дня д’Артаньян нашел Фуке сидящим у огня камина с Библией в руке:

– Вы меня удивляете, сударь. Я думал, что сейчас вы занимаетесь сочинением последнего слова.

– Зачем? – усмехнулся Фуке. – Мне скучно повторять, д’Артаньян, что все решено до начала процесса. Мне остается только радоваться, что комедия близится к концу, и я больше не буду обязан слушать обвинителя, который показывает завидное уменье правдиво говорить заведомую ложь… и видеть перед собою судей, этих мерзавцев с задумчивыми глазами, мучительно размышляющих, как сохранить, угодничая перед Властью, хотя бы остатки достоинства… Что же касается приговора, который заранее продиктован волею Его Величества, постараюсь принять его с достоинством и покориться Божьей воле. – И он преспокойно продолжил читать Святую книгу.

Д’Артаньян постарался не услышать слова про Его Величество.

«13 декабря в 3 часа утра в парижском небе появилась комета.

Сообщение о комете принесла графиня Л., постоянно волнующаяся за нашего друга… Она беседовала с духовником, и он сказал ей, что это доброе знамение. Но из моих гостей никто эту комету не видел, и все посмеялись ее рассказу. Однако вчера ночью комету увидели все. Весь Париж высыпал на улицу наблюдать горевшую в небе хвостатую гостью. И добрый маркиз Берсье, знаменитый астролог, согласился: «Это благоприятный знак судьбы накануне приговора нашему опальному другу! Может быть, еще не все потеряно…» – писала маркиза Севинье в очередном письме доброму месье Помпонну.

Д’Артаньян, как обычно бодрствовавший ночью, также увидел комету. Мушкетер разбудил заключенного. Оба стояли у зарешеченного окна. Посланница иных миров, ярко мерцая, таинственно освещала небо над Парижем.

И чудо свершилось! Произошло невероятное. Таинственная пришелица принесла Фуке невообразимую удачу!