Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Я понял, что вы имеете в виду, – сказал он. На миг задумался, затем кивнул. – Возможно, я слишком забегаю вперед. Вывалил на вас все то, что продумал за десятилетия, которые у меня были на размышления… Но есть пример из истории. – Он подошел ближе и снова рухнул в кресло напротив Джона. – Вы когда-нибудь слышали фамилию Фуггер?

– Нет.

– Так я и думал. Вообще-то это имя должно быть известно всем, так же, как имена Наполеона или Чингисхана, но по какой-то причине историки, похоже, ослепли на финансовый глаз. Фуггеры были семьей купцов родом из Аугсбурга, города, сейчас расположенного на юге Германии, где до сих пор чувствуется влияние Фуггеров. Они начинали с ткацкого ремесла, но в свои лучшие времена в буквальном смысле владели миром – их руки тянулись от западного побережья Южной Америки через всю Европу и до островов Пряностей, Молуккских островов. Без телеграфии, спутников и компьютеров они контролировали свои области влияния с эффективностью, о которой иным крупным предприятиям современности можно только мечтать, они доминировали почти во всех отраслях тогдашней экономики. Они были крупнейшими землевладельцами, важнейшими банкирами, крупнейшим торговым домом, существовавшим на тот момент, крупнейшим горнодобывающим предприятием, крупнейшим работодателем для ремесленников, важнейшими производителями оружия – они владели абсолютно всем, иногда их состояние достигало одной десятой богатства империи. Концерн такой силы, какой обладали Фуггеры, невообразим в нашем мире – он должен включать примерно шестьдесят крупнейших предприятий мира. Мощнейшие международные концерны современности, будь то «Дженерал моторс», «Мицубиси» или Ай-би-эм – карлики по сравнению с Фуггерами.

Маккейн кивнул, зажмурил глаза, набрал в легкие воздуха, как будто его нужно было много, очень много для того, что он собирался сказать.

– Человека, которого я имею в виду, звали Якоб Фуггер. Он руководил семейным предприятием в то золотое время, и его называли Богатым. Потому что он именно таким и был – богатым. Богатым и могущественным. Он наверняка, с учетом эпохи, был самым могущественным человеком, когда-либо жившим на планете. Никогда прежде и никогда потом ни один человек не представлял собой такое сосредоточие влияния, власти. Якоб Фуггер решал, когда вести войну, когда заключать мир. Смещал князей, если они мешали его делам. Его финансовая помощь определяла, кто станет императором Священной Римской империи германской нации, он оплачивал войска этого императора. Когда в его время в Европу пришла Реформация, он поначалу колебался, не зная, кого поддержать, и только потому, что были заключены прибыльные сделки со священным престолом, он выбрал сторону Рима, а восставших крестьян зарубили в кровавых сражениях. Если бы он выбрал сторону Реформации – я убежден, что это могло бы означать конец католической церкви в нашем ее понимании.

Маккейн сложил пальцы. Глаза его словно остекленели, как будто он видел перед собой другое, давно прошедшее время.

– Фуггеры – и это делает их еще более интересным феноменом, мистер Фонтанелли, – были современниками Медичи. В то время как Медичи жили во Флоренции и спонсировали изящные искусства, Фуггеры жили в Аугсбурге и гребли деньги лопатами. А значит, они были современниками вашего предка. Якоб Фуггер по прозвищу Богатый был на двадцать лет старше Джакомо Фонтанелли, который, будучи купцом, наверняка ощутил превосходство Фуггеров на всех рынках. Фонтанелли знал, в чем заключалась реальная власть его времени, кто имел решающий голос за кулисами политики. Он знал это, вне всякого сомнения. Тогда все знали это. – Он остановился, устремив взгляд на Джона, пристально вгляделся в него, словно обнаружив вдруг что-то невероятно интересное в его лице. – Вы никогда не задавались вопросом, что натолкнуло его на мысль о том, что тот, кому предстоит изменить курс человечества, должен иметь в своем распоряжении именно деньги?

«Вот это, – подумал Джон, – действительно хороший вопрос». Впрочем, он действительно никогда им не задавался.

– В своем видении Фонтанелли видел не бродячего проповедника, который ходит босиком по стране и силой слова обращает людей на путь истинный, – серьезно заявил Маккейн. – Он видел человека, владеющего деньгами, неизмеримо большим их количеством. Не забывайте, он был купцом. Проценты, сложные проценты были его хлебом насущным. Он мог подсчитать, насколько велико будет его наследие через пятьсот лет. Каким невероятно огромным оно станет. И эту невообразимую сумму денег он хотел дать своему потомку вместе с пророчеством – почему? Потому что он знал: деньги означают власть. И потому что он, откуда бы ни пришло к нему это понимание, знал, что кому-то придется принимать важное решение.

И прежде чем Джон успел что-либо сказать, Маккейн вскочил, встал прямо перед ним и ткнул его пальцем в грудь.