Триллион долларов. В погоне за мечтой

Я передаю все свое состояние под опеку Микеланджело Вакки, чтобы тот сохранил его и, отдавая взаймы под проценты, приумножил по мере сил, но я предназначаю состояние не ему самому, его семья должна хранить его и, приумноженным, однажды отдать тому, кто в 1995 году 23 апреля будет самым младшим из живых моих потомков мужского пола, ибо он избран для того, чтобы вернуть людям утраченное будущее, и он сделает это с помощью моего состояния. Поскольку я был рожден вне брака, то устанавливаю, что даже внебрачные дети моих потомков считаются так же, как и рожденные в браке, это не распространяется только на детей приемных детей. Во сне я видел, что у Микеланджело Вакки, хоть он сегодня и не верит в это, будут дети и его род не прервется за пять столетий, а будет исполнять свой долг. Его семья может оставить себе тысячную долю моего состояния и все мои записи. Но этот документ и это намерение должны храниться в тайне до назначенного дня.

– …храниться в тайне до назначенного дня, – закончила перевод завещания Урсула Вален. – Записано в году 1525 от Рождества Христова. Подпись Фонтанелли и свидетелей. – Она подняла голову и взглянула в лицо старика, который сидел рядом с ней и тепло улыбался. – Это просто невероятно!

И это еще было мягко сказано. Весь этот архив с точки зрения историка представлял собой сенсацию. Архив, за которым тщательно следили на протяжении пятисот лет, который сохранился с единственной целью: быть использованным и открытым в настоящее время! Как будто поколения умных и старательных людей провели предварительную работу для научных трудов сегодняшних историков.

Одни только счетные книги представляли собой настоящий кладезь информации относительно древних валют, их срока действия и покупательной способности. Она видела записи, в которых кто-то из Вакки описывал развитие тогдашней мировой политики, чтобы обосновать, почему он принял решение перенести часть состояния из одного региона в другой. Дневник финансовой и экономической политики Европы, который вели на протяжении пятисот лет, – вот что таилось в этих переплетенных в кожу и пронумерованных томах.

Это было гораздо больше, чем требовалось материала для магистерской работы. Она использует все, чтобы написать диссертацию. По меньшей мере. Это же такая находка, которой исследователь может посвятить всю свою жизнь.

Ах да, а там еще эта статья для «Штерна»…

– Как думаете, сможете с этим что-то сделать? – поинтересовался Кристофоро Вакки.

Урсула беспомощно улыбнулась.

– Вы еще спрашиваете? Я… Как вам объяснить? Это просто невероятно. Совершенно потрясающе. Смогу ли я с этим что-то сделать? Что за вопрос! Если я ничего не смогу с этим сделать, то, значит, выбрала не ту профессию.

Взрыв не смог бы напугать их сильнее, чем внезапно раздавшееся суховатое покашливание за спиной.

– А можно спросить, что именно вы собираетесь с этим делать? – произнес нетерпеливый голос.

Джон испытывал странное, иррациональное чувство, что эта женщина охотится за его деньгами. Она была стройной и привлекательной, волосы обрамляли неприметное лицо с гладкой кожей, большими глазами, темными, словно оникс. На первый взгляд – тихий невзрачный ангел, но было в ней что-то, что заставляло его дрожать, пугало его: безымянный непреодолимый страх.

Она положила руку на грудь, маленькую узкую руку; грудь ее быстро поднималась и опускалась – волнующие формы, сквозь блузку проглядывали соски. Он испугал ее, это было ясно.

Она что-то сказала по-немецки, вероятно, вскрикнула от испуга, потом взяла себя в руки и ответила на терпимом, беглом английском:

– Я собираюсь заниматься научной деятельностью, это значит, что буду писать статьи для научных журналов, может быть, даже книгу. И еще собираюсь написать статью для немецкого журнала. Рада познакомиться с вами, мистер Фонтанелли. И впредь мне хотелось бы, чтобы, прежде чем войти, вы стучались.

Почему эта женщина так взволновала его?

– Статью? Какую статью?