Трилобиты не виноваты

Пип активировал Силу и направил в глаза. Видимо, экран у проплывшего патруля стоял только спереди. Зрение волшебным образом улучшилось, тёмная вода стала прозрачной, нежного светлолилового цвета. Видимость увеличилась в десятки раз. Пип разглядел уплывающую тройку Рыцарей, потом напрягся и увидел ещё одну такую же тройку. Далеко-далеко, на грани видимости, тоже маячило что-то красное – третья тройка?

– Туда нельзя, – прошептал он. – Прямо и восточнее их полно. Пойдём в обход, западнее.

– Ты же не можешь их видеть! – запротестовал Ами, который собирался подвести трилобитов поближе к Базе Аномалокаров.

Пип холодно посмотрел на Ами и ответил:

– Я и не вижу. Мне Мурка сказала.

Это он наврал, конечно, чтобы не раскрывать Ами свои способности.

– Вы доверяетесь неразумному животному? Впрочем, мне всё равно.

Только западнее идти нельзя. Там эпидемия.

– Какая?

– Не знаю, какая. Я слышал мельком в лазарете, когда отлёживался от побоев. Почему-то запомнил координаты. Мы ведь неподалёку от квадрата… как это по-вашему? Ф-80? Или Ф-81?

– Ты хорошо ориентируешься, – заметил Пип. – Даже странно для штатского аномалокара.

– Это у меня врождённое, – заторопился объяснить Ами.

– Болеть, конечно, не хочется, – сказал Парабар, не поверивший в выдумку Ами насчет эпидемии. – Но у нас есть секретные таблетированные фораминиферы для профилактики.

Пип вытаращился на Парабара, потом сообразил, что это опять дезинформация для Ами. Изя ничего не сообразил, но благоразумно промолчал.

– А мы их взяли? – спросил Пип.

– Конечно! Я взял. И я их перед ночевкой зарыл в соседнем гроте… э-ээ… чтобы не прокисли. Сейчас принесу.

Парабар метнулся поглубже в пушистую охапку строматопороидей и быстро поймал там три больших фораминиферы.

– Вот! Глотайте – и никакой эпидемии! Я свою уже съел.

Пип и Изя съели, Шумар сказал:

– У меня аллергия.

Ещё бы – фораминифера не пролезла бы в его крохотный ротик, даже если ее разрезать на четыре части.

Ами тоже послушно съел фораминиферу и замер, прислушиваясь в ощущениям внутри организма.

– Ладно, отдыхаем. Когда вода посветлеет, сдвинемся западнее и обойдём район, наводнённый аномалокарами, – скомандовал Пип.

– Спать совершенно не хочется, – шепнул Ами Парабару. – Расскажи ещё что-нибудь про секретные технологии.

– Да пожалуйста, – обрадовался Парабар, которому нечасто доставался такой доверчивый собеседник. – Вот плыву я однажды по Мшанковым рощам, это место у нас такое возле школы. И вижу: мне навстречу – ортоцерас! А я как раз к технологам плыл – починить граптомёт, сильно раздолбал его в последней схватке с камероцерасами. Выхватываю я граптомёт и только приладился выстрелить, как вспоминаю, что он неисправен! И тогда…

– А на каком принципе работает граптомёт? – небрежно спросил Ами.

– О-о, абсолютно беспринципное оружие! Действует на основе закона Циатофикаса*, – быстро придумал Парабар. – И тогда я хватаю обычную маленькую мультяпку…

«Как же у него всё ловко придумывается, – подумал, засыпая, Пип. – Граптомёт, мультяпка, закон Циатофикаса – ничего же этого нет в действительности… хотя, возможно, всё это стоит изобрести. Вернёмся – скажу Эври».

Глава 22 Чуть-чуть о воспитании

– Смерть! Впереди – смерть! Запах смерти и разложения! Там горы мёртвых тел! О Великий Трил, что это?

– Шумар, ты спятил?

– Да принюхайтесь, благодушные балбесы, этот запах просто шибает в антенны, не надо и Силу включать!

Трилобиты принюхались. Вода и вправду слегка попахивала – сладковато, неприятно. Но ничего катастрофического.

– Кто-то большой сдох впереди, – сказал Изя. – Мы же не боимся мертвецов. Бояться надо живых. Мурка, ты как?

Мурка потёрлась об Изин бок и зашипела на Ами – она так и не смирилась с его присутствием.

– Я в разведку, – сказал Парабар и рванулся вперед. Вернулся он очень быстро.

– Шумар прав, как всегда! Теперь ясно, что это за эпидемия, про которую говорил Ами.

– Да? – удивился Ами, который вообще-то всё наврал про эпидемию, чтобы заманить трилобитов к Базе Аномалокаров.

– Мы проходили это по биологии, – продолжил Парабар. – Синдром красных полос*, болезнь губок – и ничего более. Но выглядит мерзко.

Минимум на пол-парвара впереди – поля разлагающейся дохлятины.

– А-а, – расслабился Шумар. – Для нас это неопасно.

Ребята учили, что некоторые виды губок заболевают странной болезнью: на их теле появляются красновато-ржавые полосы, по краям полос ткань гниёт и разлагается. Это очень заразная болезнь, и губки могут сгнить на много парваров вокруг.

– Бедняги, – пожалел Изя. – У нас нет никакого лекарства. Им, наверное, жутко больно.

Изя вспомнил свою ручную губку возле норки – он уже соскучился по дому. Он вообще был очень домашним трилобитом и сам бы не выбрал такую профессию, да потянулся за друзьями.

– Шумар правильно сформулировал: горы мёртвых тел, – вздохнул Пип.

– Туда не надо плыть, – поёжился Ами. – Лучше вернёмся назад, Красные Рыцари уже далеко.

– Не стоит рисковать, – решил Пип. – Больные губки нас не укусят, просто неприятное зрелище – и всё. А вот аномалокары куда опаснее.