Трилобиты. Свидетели эволюции

Сегодня трилобиты не более чем сброшенные скорлупки некогда живших существ. В посланиях из их раковинок мы стараемся уловить отголоски далекого моря — еще более далекого, чем детство. Я начал воспринимать язык, благодаря которому можно описать эти далекие отголоски. Читателю тоже нужно вооружиться коротким списком терминов, чтобы двинуться вглубь истории трилобитов: этот список нетрудно запомнить. В него входят все те анатомические отделы, которые для начала выучил и я и которые были обозначены первооткрывателями трилобитов в XVIII в. Трилобиты удивили их и восхитили: они дали им говорящие названия, такие как Agnostus — непознаваемый и Paradoxides — парадоксальный, ясно показывающие, какие серьезные проблемы возникали с интерпретацией трилобитов. Есть даже такой кембрийский вид, который именуется Paradoxidesparadoxissimus, что переводится с латыни как «парадоксальнейший парадокс», т.е. более парадоксальный, чем можно вообразить. Ранние натуралисты вскоре поняли, что имеют дело не с целым животным, а только с его панцирем. Это одна только спинка от сложного животного. Панцирь — не более (или не менее) чем щит, покрывающий животного с верхней стороны — той, которая открыта враждебному миру. А щит защищает. В старой литературе нередко можно встретить названия «головной щит» и «хвостовой щит» вместо цефалон и пигидий — и эти названия в высшей степени содержательны. Спина, прикрытая твердым кальцитом, оказывалась неуязвимой, а снизу было надежно спрятано мягкое брюшко с полагающимися анатомическими органами, но от брюшка редко что-то сохранялось. Это мягкое брюшко оказывалось трогательно беззащитным, потому что панцирь с боков вдруг заканчивался, завернувшись у края внизу в кромку, называемую дублюрой. А за дублюрой ничего не было, только полость, а что в ней — неизвестно, нет данных. Совершенно иначе устроены черепахи: у них не только спина, но и брюхо снизу упаковано в костяной панцирь, пластрон, превращающий черепаху в настоящий танк. Среди современных животных нет точного аналога трилобитового панциря, хотя если перевернуть на спину мокрицу, то станет видно брюшко, похожее на трилобитовое, на котором судорожно шевелятся маленькие ножки. Многие годы не знали, что за таинственное брюшко начинается за дублюрой. Будто нашлась пустая форма от кулича, и вот попробуй понять, зачем эта форма и что она такое значит, если самого кулича нет. В следующей главе вы узнаете, как раскрылась эта тайна — тайна трилобитовых ножек.

Первые сведения о трилобитах я получил от учителей и профессоров. В те времена еще было можно собрать базовые знания о предмете из учебников и книг, теперь для этого есть Интернет, дающий широчайшие информационные возможности, но и тогда и теперь лучше всего перенимать знания напрямую от настоящего знатока. Этот опыт уходит корнями в далекое прошлое, когда устная традиция была единственным способом обучения, когда ученик получал знания в порядке любезности от старшего учителя. В Китае, несмотря на культурную революцию, эта традиция сохранилась — слово старшего почитается мудростью. Когда в 1983 г. я был в Нанкине, меня отвели на могилу профессора Грабау, западного геолога, который в начале XX в. практически в одиночку преподавал в Китае начала геологии: он был, как мне сказали, «великий учитель». Это звание столь важно для китайца, что для него даже имеется специальный иероглиф. Могила оказалась скромной, но видно было, что за ней постоянно и с любовью ухаживают. Однажды и я сам на краткий миг удостоился этого звания. Я получил письмо от студента с Востока, который, по-видимому, изучал английский по книгам Редьярда Киплинга и Райдера Хаггарда. Оно начиналось так: «О, Великий Палеонтолог! Могу ли я присесть у твоих ног?» Те, кто ближе знаком с моими ногами, сочли бы подобное неразумным, но все равно я был тронут преданностью, явленной в устной традиции.