Трилобиты. Свидетели эволюции

Мне причина Саймонова гнева видится лишь в одном — Гулд перехвалил его. Вспомним историю Докинза, когда молодой профессор наступает на пятки старому. «Удивительная жизнь» стала мировым успехом; и там навсегда впечатан тот Конвей Моррис, который говорит: «О, черт! Опять новый тип!» — Конвей Моррис ранних 1980-х. Ну а Конвей Моррис 1990-х отрекается от прежних идей и вполне справедливо: ученые должны продвигаться. Однако в книге нет никаких упоминаний о прежних версиях, будто их и не было вовсе. Это полнейшее преображение истории в угоду настоящему. Так что причина гневных Саймоновых взрывов не в зависти к Гулду, а скорее, в неприязни к прошлым своим суждениям. Средний читатель «Горнила творения», мало знакомый с историей вопроса, не догадается, что автор некогда был очень близок к точке зрения Гулда[36] (или даже полностью разделял ее). И читатель опять же не догадается, что Саймон в 1989 г. получил Шухертовскую медаль Американского палеонтологического общества и вручал этот исключительно почетный знак сам Гулд. «История — вздор!» — провозгласил Генри Форд в 1919 г. В отношении автомобильной промышленности подобное высказывание, возможно, небезосновательно, но сделает мало чести историку.

Что до трилобитов, то они смотрели на мир, на события вокруг своими кристальными глазами, и я постараюсь передать их долгий взгляд, не отвлекаясь на желчную возню простых людишек. Сначала любителям трилобитов представлялось, будто эти животные появились чудесным образом из ниоткуда, потом они сделались родственниками ракообразных; вскоре трилобиты заслужили право зваться отдельным типом животных, а теперь они сдали назад и причисляются наряду с другими животными к членистоногим, ну а ближе всего к ним стоят мечехвосты. О них и их родичах сочиняют теории взрыва, выбросившего весь этот народец на свет божий. Но, может быть, настало время упаковать динамит подальше и распрощаться на время с взрывоопасной метафорой. Она довольно наделала шуму.

Глава 6. Музей