Трилогия алой зимы

Эми легла рядом. Солнечные лучи согревали ей лицо, ветер играл с волосами. Была ли она хоть раз в жизни так расслаблена? Присутствие Широ ее умиротворяло. Как он мог угрожать ее внутренней гармонии, когда его близость исцеляла все ее страхи? Как то, что они вместе, могло быть неправильным, когда рядом с ним она чувствовала себя такой сильной, бесстрашной, полноценной?

Эми смотрела на Широ, уткнувшего подбородок в изгиб руки, спокойного, на грани сна, и ее сердце тонуло, захлебывалось от чувств. Она его любит. Она влюблена в него так отчаянно и безумно. Почему касаться его должно быть неправильным?

Она перевернулась на бок, лицом к нему, подложив одну руку под голову. А второй дотронулась до его плеча.

Веки Широ затрепетали и вновь сомкнулись.

– М-м?

Эми скользнула пальцами по его бицепсу, потом обратно к шее. Лисье ухо дрогнуло, но сам Широ больше не шелохнулся. Эми медленно вернулась к плечу, желая касаться его больше.

– Спасибо тебе, Широ, – прошептала она. – Ты не представляешь, как много это для меня значит.

Он приоткрыл глаза.

– Хотел бы я сделать больше.

Эми сморгнула слезы. Сегодня она их не прольет. Не омрачит этот яркий день печалью.

Широ перекатился на спину и вытянул руки за головой.

– Чем теперь хочешь заняться?

– Хм-м…

Эми задумчиво поджала губы. Она с легкостью просидела бы целый день – а то и целый год – вот так на пляже, глядя на волны. Для плавания вода холодновата, но песок был приятно горячим.

– Давай построим замок.

– Замок?

В голосе Широ прозвучало такое сомнение, что Эми рассмеялась. А потом вскочила на ноги и поманила его за собой. Присев у кромки воды, она сгребла мокрый песок в кучу. Широ, опустившись рядом, наблюдал и пытался помочь, правда, без особого успеха. Они трудились над замком, пока особенно большая волна не смыла все их усилия. Бросив это занятие, они взялись за руки и принялись бродить по пляжу.

Ветер постепенно утих, лениво собирались облака. И уже скоро, слишком скоро солнце склонилось к необозримому горизонту. Сидя рядом с Широ на песке, у самой воды, любуясь тем, как пылает оранжевым закат, Эми гадала, как же так быстро пролетело время? Куда ушел день? Она хотела, чтобы он не кончался. Чтобы она могла остаться здесь с Широ навсегда. И вечности бы не хватило.

По небу растекался янтарный свет, окрашивая облака тысячей оттенков золотого и алого. Эми устроила голову на плече Широ, прижалась к его боку, а тот обвил рукой ее талию, притянув девушку ближе. Кицунэ набросил косодэ, но не запахнул его. Кожа Широ под щекой Эми была приятно теплой, даже горячей под дуновением ветерка, что становился все прохладнее.

Солнце уже почти коснулось горизонта, и океан из кобальтового стал темно-синим, а острова в нем превратились в едва заметные силуэты. Оранжевыми теперь были только гребни ласковых волн – остальная вода казалась почти черной, – но в дюжине ярдов от берега вдруг возникло голубоватое сияние.

Эми изумленно напряглась.

– Что?..

Прежде, чем она успела договорить, над волнами, грациозно покачиваясь, вспыхнули десятки огоньков.

– Аякаши, – тихо произнес Широ. – Водные духи. Их видно только на закате.

Эми охнула, вспомнив горстку крошечных ёкаев, которых показывал ей Катсуо в храме Шираюри. Огоньки все прибывали и кружились над водой, словно мотыльки, вскоре их было уже больше сотни на фоне пылающего неба.

Эми прижалась к Широ, от восхищения затаив дыхание. Солнце, вспыхнув удивительно ярким янтарем, скрылось из виду. Последние лучи все еще горели оранжевым на темном горизонте, следом друг за другом угасали и аякаши.

Наконец остался лишь один. Он покачался над водой, а затем подплыл к берегу и завис неподалеку от Эми и Широ. Замерев на высоте их лиц, дух странно замерцал, склонился на пару дюймов и вновь поднялся.

Широ безмолвно кивнул.

Аякаши опять замерцал – и вдруг трижды облетел вокруг головы кицунэ, а потом метнулся к воде вспышкой голубого света и исчез.

– Что это было? – спросила Эми, когда над океаном сгустилась темнота.

– Кажется, они меня узнали, – Широ задумчиво склонил голову. – Вероятнее всего, поприветствовали. Что-то вроде «с возвращением», наверное?

– С возвращением, – повторила Эми почти беззвучно, вспоминая, как Узумэ сказала ему то же самое, и с трудом сглотнула. – Широ, мне стоит… мне теперь стоит называть тебя Инари?

Он повернулся к ней, однако девушка почти ничего не видела в кромешной тьме. Ёкай поднял руку, и над его ладонью ожил крошечный кицунэби. Красно-синий огонек, беспрестанно кружась, озарил лицо Широ, но выражение его по-прежнему осталось для Эми загадкой.

– А ты хочешь? – негромко спросил он.

– Я… – она опустила глаза. – Я не знаю.

– Посмотри на меня, малышка-мико.

Она заставила себя поднять взгляд.

– Когда ты смотришь на меня, кого ты видишь?

– Я не… – Эми прикусила губу. – Я не знаю. Я вижу просто… тебя.

– Именно. Я такой, какой есть. Неважно, как ты меня зовешь.

– Но иногда… – Эми поколебалась. – Иногда ты совсем другой. Иногда ты…

– Я такой, какой я есть, – повторил он и провел пальцами по ее руке. – Эми, ты тоже другая, когда ты – камигакари.

– Разве?