Трилогия алой зимы

Разговоры прервал звук бьющегося стекла. Дайтэнгу проворчал извинения и принялся собирать осколки разбитого кувшина из-под сакэ.

Покачав головой, Эми усмехнулась:

– Эта ночь определенно войдет в историю храма, как первая в своем роде.

– Испытать что-то впервые для старейших ёкаев – редкость. Мы еще никогда не пировали в храме амацуками. – Богиня печально улыбнулась. – И должна сказать, это приятная перемена после двух лет в Цучи.

– Два года, – пробормотала Эми, представляя, как Узумэ день за днем одиноко сидела рядом с погибшим деревом и его драгоценным цветком. – Как не сойти с ума?

– Для бессмертных время течет иначе, дитя. Мне оно не казалось столь долгим, нежели посчитала бы ты. – Золотистые глаза остановились на Сарутахико. – Но признаюсь, было трудно расстаться с возлюбленным, зная, что он в руках врага. Я еще никогда не испытывала такого страха.

– Ваша любовь вдохновляет, – сказала Эми. – За столько лет вы ни разу не уставали друг от друга?

– Он – моя вторая половина, – просто ответила Узумэ. – Он меня дополняет. Устать от него – значит, устать от самой жизни.

Хотя он и не мог услышать тихий голос Узумэ, Сарутахико взглянул на жену и легко улыбнулся, прежде чем вернуться к разговору с Сусаноо и Бьякко.

Эми закусила губу.

– Узумэ, могу я попросить об одолжении?

– Конечно, дитя.

– Когда я… после солнцестояния, вы присмотрите за Ши… за Инари? Убедитесь, что с ним все хорошо? И… и что он не одинок?

– Сделаю все, что в моих силах, дитя.

Эми украдкой вытерла глаза.

– Простите. Знаю, я должна думать о более важных вещах.

– Что может быть важнее? – Узумэ коснулась щеки Эми с нежной материнской заботой. – Крепко держи любовь в своем сердце, дитя, и пусть она станет твоей силой завтрашней ночью.

Эми моргнула, не в силах произнести ни слова. Узумэ поднялась и скользнула обратно к мужу.

Появившийся рядом Широ отвлек Эми от смущенных мыслей. Кицунэ увлек ее к ёкаям и принялся знакомить с теми, кого она еще не знала. Эми разговаривала с ними, Широ подшучивал и дразнил, а закончилось все и вовсе тем, что она и Катсуо случайно ввязались в пьяную игру с дайтэнгу. Синеволосая шиджин, Сэйрю, помогла ей победить, и Эми смеялась над тем, с каким недовольным видом дайтэнгу и Катсуо опрокинули еще по чашечке.

Вечер пролетел вихрем разговоров и смеха, которого она никак не ожидала от суровых, закаленных воинов-ёкаев. Никто не упоминал солнцестояние. Никто не упоминал предстоящую битву, которая, без сомнений, унесет многие, а то и все жизни. Никто не упоминал гибель Эми, которая стремительно приближалась.

Нанако была права: это не был прощальный ужин. Просто праздник, дань уважения и напоминание всем, за что они будут сражаться и умирать в ночь солнцестояния.

Закрыв дверь спальни, Эми прислонилась к ней спиной. После столь долгого пребывания в шумной праздничной комнате тишина была приятной, но почему-то пустой. Ёкаи, вероятно, намеревались пить и веселиться еще долго, но Эми нуждалась в капле покоя и сна. Футон был уже приготовлен и завален одеялами и подушками.

Вытащив заколки из волос и позволив прядям свободно рассыпаться по спине, Эми повернулась было к примыкающей ванной комнате, но замерла при виде предмета, лежащего на футоне.

Пройдя через комнату, она опустилась на колени перед маленьким деревянным ящичком и легонько коснулась его крышки. Ее шкатулка с воспоминаниями. А ведь Эми думала, что Нанако выбросила ее после того, как обнаружила содержимое разбросанным по спальне в храме Шираюри.

Открыв замочек, Эми подняла крышку. Внутри были аккуратно разложены все ее сокровища – камни, перья, сосновые шишки, сухие листья и цветы, – и каждое несло в себе любимое воспоминание из ее жизни камигакари. Эми склонилась над шкатулкой, от прилива эмоций кусая изнутри щеку. Внизу показался кусочек кожи.

Эми осторожно вытащила свой дневник со дна шкатулки и стиснула кожаный переплет. Она забыла его в Шираюри недели назад.

Она полистала бесконечные страницы, испещренные аккуратным почерком, а когда добралась до последнего абзаца, из дневника выпало блестящее черное перо и спланировало на ее колени. Она принесла его из леса после первой встречи с Широ в облике лиса. Как много изменилось для нее в ту ночь!

Убрав перо в шкатулку к остальной коллекции, Эми коснулась дневника, открытого на последней записи. Она исписала сотни листов – и все же самые захватывающие, самые поворотные воспоминания здесь отсутствовали.

Эми достала ручку, перевернула чистую страницу и вывела сверху: «19-е декабря». Ручка заскользила по строке, начиная последнюю запись:

Завтра мой последний день в этом мире. Я не боюсь.

Эми перечитала последние три слова и поняла: это правда. Она не боялась. Она испытывала множество чувств, но страха среди них больше не было.