Тринадцать

– Поджог в церкви для чернокожих в Джорджии. Двое погибших. Рядом с канистрой из-под бензина обнаружен обгоревший обрывок долларовой банкноты. С ее помощью и подожгли бензин, а потом поджигатель затоптал ее. Отпечатки пальцев на канистре принадлежали некоему Алексу, стороннику «белого превосходства» и полному утырку, который только что выиграл два миллиона долларов в государственной лотерее.

Она шлепнула на стол следующую стопку.

– Пенсильванский потрошитель. Три женщины в буквальном смысле слова разорваны на куски в своих собственных домах, частично съедены и обезображены. Всех трех нашли в течение двух недель летом две тысячи третьего, по всей территории штата. Долларовые купюры затолкали им в трусы. В совершении этих убийств сознался некий Иона Паркс, страдающий параноидной шизофренией – несмотря на горячие протесты своей новой жены, предоставившей ему алиби. Но этого оказалось недостаточно, чтобы спасти его от тюрьмы.

Следующая стопка бумаг. Еще одно мертвое лицо, смотрящее на меня с фотографии. На сей раз мужчины, сидящего за рулем дальнобойного грузовика.

– Убийца, которого окрестили Питстопом. Пятеро мужчин, все дальнобойщики. Подбирали автостопщика где-то в Коннектикуте и в итоге расставались с жизнью. Застрелены в голову с близкого расстояния и ограблены. На приборной доске всякий раз – долларовая банкнота. Копы считали, что это в оплату за поездку со стороны стопщика. Отпечаток пальца на одной из купюр привел копов к бывшему бродяге, который только что заселился в дом, доставшийся ему после смерти какого-то дальнего родственника вместе с прочим солидным наследством. Мужик даже не успел толком им насладиться.

И последняя стопка.

– Шестнадцатилетняя Салли Бакнер. Штат Мэриленд. Похищена, изнасилована и убита обоюдоострым ножом. Вытаскивая ее тело из-под соседского крыльца, копы нашли у нее в руке однодолларовую банкноту. Ее сосед Альфред Карек, восьмидесяти одного года, категорически отрицал свою причастность к убийству, но нашлись косвенные улики. По воскресеньям с утра Салли частенько ходила для него в магазин, и он всегда платил ей пару долларов за хлопоты. На купюре – отпечатки Карека. Он умер через неделю после того, как его признали виновным в убийстве.

Дилейни покачала головой. Произнесла:

– На всех этих купюрах Большая печать США помечена обычным способом – наконечник стрелы, листок, звездочка. Мы все еще ждем, нет ли совпадений из Нью-Джерси, Южной Каролины, Вирджинии и Род-Айленда. Может, он пока и не успел добраться до этих штатов. А может, и успел, только мы пока этого не обнаружили.

Никто из нас не мог продолжить разговор. Харпер, прислонившись спиной к стене, уставилась в пол. Все мы ощутили это – словно какая-то черная, злобная тварь проникла в комнату. Нечто такое, о чем и подумать-то страшно. Все мы в детстве чего-то боялись. Буку, чудища из шкафа или дьявола, прячущегося под кроватью. И наши родители говорили нам, что это лишь плод нашего воображения. Что не бывает никаких демонов. Никаких чудищ.

Но они все-таки есть.

Мне и самому доводилось делать херовые вещи в своей жизни. Бить людей. Убивать людей. У меня просто не было выбора. Для самообороны. Защищая свою родню. Защищая других людей. И не так-то легко убить человека, даже при таких обстоятельствах. Я знал из опыта, что Харпер тоже приходилось спускать курок. Одного человека она грохнула насмерть. Я не взялся бы с полной уверенностью сказать, имелся ли подобный опыт у Дилейни, но ей этого и не требовалось, чтобы понять, каково это. Это та черта, за которую иногда приходится переступить.

Но это всегда оставляет шрам.

И вот вам человек, который убивает чисто ради удовольствия. Это для него игра. Но вот только это не человек. Это один из таких монстров.

Я знал, о чем хочу спросить, – просто не мог набраться духу это сделать. Губы у меня пересохли. Я облизнул их, сглотнул и спросил:

– А сколько там всего жертв?

Дилейни уже знала ответ. Как и Харпер. Это знание тяжким грузом навалилось им на плечи. Харпер прикрыла глаза и практически прошептала:

– Пока нам известно о восемнадцати. Двадцати, если считать Ариэллу Блум и Карла Тозера.

– А мы включаем сюда Ариэллу и Карла, агент Дилейни? – спросил я.

– Думаю, что да, хотя здесь мы здорово отстаем. И дело еще не закрыто, расследование продолжается. Я поделилась с вами этими сведениями, поскольку именно вы меня на все это и навели. Я готова показать на суде, что ФБР расследует возможную связь между убийствами Блум и Тозера и известным нам серийным убийцей, орудующем на Восточном побережье, но это и все. Никаких иных доказательств или информации у меня нет. Если Соломона осудят за эти убийства, это закроет еще одну дверь прямо у меня перед носом. Знаете, как трудно вновь открыть уже закрытое дело? Когда уже вынесен приговор? Практически невозможно.

В комнате вновь воцарилась тишина.

– Есть ли какая-то связь между жертвами? Наверняка он не зря выбирает тех или иных людей. Вряд ли по совершенно случайному принципу, – наконец сказал я.