Тринадцать

Кейн быстро собрал свои вещи и торопливо прошел в дальний конец помещения для инструктажа. Чем ближе он окажется к голове очереди, тем больше шансов заполучить место в жюри. Положив свою анкету в коробку, он встал за женщиной средних лет с вьющимися каштановыми волосами, в теплом зеленом пальто. Обернувшись, она улыбнулась Кейну и сказала:

– Захватывающе, не правда ли?

Кейн кивнул. Вот оно. Можно сколько угодно планировать и усердно работать, даже вносить небольшие коррективы в состав кандидатов, чтобы увеличить свои шансы быть выбранным защитой, но теперь все сводилось к простому везению. Раньше ему уже приходилось доходить до этого этапа – и потерпеть неудачу. Кейн напомнил себе, что сам создал свою удачу, что он умнее всех в этом зале.

Двери в задней части помещения распахнулись, и за ними Кейн увидел коридор, ведущий в судебный зал. Наконец-то, после стольких лет…

Его момент настал.

Глава 18

Между входной дверью и краем белого ковра, расстеленного по всему дому, оставалось футов десять твердого деревянного пола. Все мы старательно вытерли ноги о лежащий на нем коврик. Дежурный коп, прислонившись к двери, внимательно наблюдал за нами. Прежде чем войти, я засек над дверью, чуть правей ее, небольшую черную видеокамеру, нацеленную на крыльцо. Оглядел прихожую, но панели охранной сигнализации нигде не приметил.

– Вот, – показала Харпер.

Панели она тоже не нашла, но обнаружила, где та недавно висела, – четыре отверстия от шурупов в стене, справа от двери. На плинтусе даже лежал легкий снежок из цементной пыли.

– А где же сама панель? – спросил я.

– Похоже, что сняли для экспертизы, – предположила Харпер. Я сделал себе мысленную пометку спросить об этом у Руди, когда с ним увижусь.

Коридор оказался достаточно широк, чтобы двинуться по нему втроем шеренгой – даже при том, что третьим у нас был Холтен. Ему пришлось прибавить шагу, лишь когда мы подошли к столу, приставленному к левой стене. Мы с Харпер пропустили его, после чего все так же бок о бок обошли стол. Вид у того был антикварный. Похоже, красное дерево, не меньше. Рядом с телефоном, роутером и стопкой нераспечатанной почты на нем стояла погашенная лампа. Лестница располагалась по правой стороне.

Холтен свернул налево – туда, где, по моим прикидкам, находилась кухня. Оказалась она куда просторней, чем мне представлялось по фотографиям. Там не нашлось ничего из ряда вон выходящего. Потом я заглянул в гостиную. Диваны и стулья там были выпотрошены, набивка клочьями свисала из взрезанных подушек. В деле не хватало одной важной улики, хотя копы настойчиво расспрашивали Бобби на этот счет – они так и не сумели найти нож, которым закололи Ариэллу.

На первом этаже располагались кабинет и комната, все еще заставленная коробками. Ванная комната и две гостевые спальни. Здесь тоже не нашлось ничего существенного. Из большого окна на лестничной площадке открывался вид на садик за домом – маленький, обнесенный каменной оградой и основательно заросший. Ничего похожего на стремянку я в нем не приметил. Да и по-любому задняя дверь была заперта изнутри. Никто не смог бы скрыться с места преступления через сад.

Хозяйская спальня располагалась на втором этаже. Вслед за Харпер мы поднялись туда.

Единственно, чего здесь не хватало, так это перевернутого столика на лестничной площадке под окном, который я видел на снимках с места преступления – равно как и осколков разбитой вазы на полу.

Однако главные секреты, которые нам требовалось разгадать, хранила хозяйская спальня. Харпер вошла туда первой. Остановилась, вытащила ворот футболки из-под воротника куртки и натянула его на нос.

– Ну и пылища! Пыль просто убивает мои носовые пазухи, – пробубнила она.

Мебели тут было немного – я уже понял это по полицейским снимкам. Прикроватный столик с лампой для чтения. Туалетный столик. Оба белые. Рама зеркала на туалетном столике утыкана сорокаваттными лампочками по периметру, типа как в театральной гримерке. Явно старинная кровать с полукруглым изголовьем – из кованого железа, скрученного в замысловатые финтифлюшки и выкрашенного в белый цвет с декоративными красными цветочками.

Матрас все еще был на месте. На одной его стороне – красно-коричневое круглое пятно, оставшееся после того, как Ариэлла истекла кровью. Со стороны Карла – совсем крошечное бурое пятнышко. Харпер с трудом подавила чих. Бо́льшую часть года эта комната явно пустовала. Вообще-то и во всем доме воздух показался мне довольно затхлым, но здесь, казалось, еще сильней пахло пылью и еще чем-то – вроде как ржавчиной и протухшим сыром. Запах старой крови.

Прикрыв глаза, я попытался не обращать на Харпер внимания. Вызвал из памяти образы места преступления, снятые полицейским фотографом. Припомнил покрывала, кучей валяющиеся на полу, бейсбольную биту в углу, лежащих в кровати Ариэллу с Карлом…

– Ножа у копов так и нет, насколько я понимаю? – спросила Харпер.

Не открывая глаз, я ответил: