Тринадцать

На лице обвинителя, Арта Прайора, играла приветливая улыбка. Кейн постарался разузнать про него все, что только возможно. Он оказался выше ростом, чем ожидал Кейн, уже полгода наблюдавший за его выступлениями на различных пресс-конференциях по телевизору. Бледно-голубой, явно сшитый на заказ костюм плотно облегал широкие плечи. Белая рубашка, розовый галстук и такой же розовый носовой платочек, выглядывающий из нагрудного кармашка пиджака… Светло-каштановые волосы, загорелое лицо, мягкие руки и огонек в зеленых глазах – все это делало Прайора явно интересной фигурой для противоположного пола. Движения его были неспешными и грациозными. Человек был явно из тех, кто целует бабушек в щеку, запуская при этом свои холеные пальцы в их сумочки, едва только холодные губы коснутся их кожи. Он был из Алабамы – там и родился, и вырос. Практиковал в основном на Юге, и всегда лишь в качестве обвинителя. Несмотря на неоднократные настойчивые предложения, он ни разу не пытался баллотироваться на пост окружного прокурора, губернатора или мэра. Политических амбиций у него не было. Судебный зал привлекал его куда больше.

Кейн подумал, что просто идеально рассчитал момент, чтобы присоединиться к очереди. Первые двадцать кандидатов в присяжные устроились на передней скамье, а Кейн оказался во главе вереницы, потянувшейся ко второму ряду. Когда сидишь в первом, некоторым может показаться, что ты слишком уж горишь желанием попасть в состав жюри. Он знал, что адвокаты с подозрением относятся к подобным людям, которые обычно преследуют какие-то собственные цели. Кейн просто не мог допустить, чтобы кто-то догадался, что у него есть цель.

Усевшись, он впервые позволил себе оглядеть часть зала, отгороженную от мест для публики деревянным барьером. И, как ни старался, все равно не сумел скрыть свое удивление. Судья. Вместо светловолосой женщины, которая должна была рассматривать дело, Кейн узрел в судейском кресле чернокожего мужчину, которого видел вчера выходящим из зеленого автомобиля с откидным верхом возле офиса Эдди Флинна. На мгновение он замер. Не смел даже пошевелиться, опасаясь, что судья его увидит. Кейн не любил сюрпризов. Сюрпризы всегда чреваты неприятностями. А вдруг этот мужик узнает его? Кейн припомнил свой короткий разговор с ним. Он использовал свой собственный голос, когда спрашивал у этого человека дорогу. А не тот, который отрепетировал. Не тот, каким говорил сейчас. И тогда он постарался как следует прикрыть лицо козырьком бейсболки.

Судья посмотрел на присяжных, когда все заняли свои места. Взгляд его упал на Кейна, и тот уставился на него в ответ. Сердцебиение у Кейна ускорилось. Насколько он мог судить, судья ничего не заметил – вновь повернулся к адвокатам сторон. Кейн слегка встряхнулся, просто чтобы успокоить нервы.

Цель уже совсем близка.

* * *

Прошло уже два часа с начала отбора присяжных, а судья все еще работал над вторым рядом кандидатов. Проблема была в том, что начал он с противоположного конца ряда от Кейна. Окажется ли тот или иной кандидат на трибуне для присяжных, во многом зависело от судьи. Кейн уже видел, как это делается, и у каждого был свой собственный метод отбора. Поскольку и без того наличествовал определенный фактор случайности, этот судья особо в подробности не вдавался. Некоторые вообще называли идентификационные номера кандидатов в присяжные, выбирая их из списка наугад. Другие считали, что кандидаты и без того входят в зал и рассаживаются по местам в случайном порядке, так что могли сосредоточить внимание просто на какой-то отдельной скамье в зале. Судья Гарри Форд, как он представился собравшимся, судя по всему, предпочитал именно такой метод.

Вначале судья произнес речь о роли присяжных и объяснил, как устроен уголовный процесс. Кейн слышал все это и раньше, но никогда еще в настолько доходчивой форме.

А потом начался собственно отбор. С полдюжины кандидатов заявили, что у них забронированы билеты в отпуск, имеются больные родственники или же назначен прием у врача – этих одного за другим отпустили.

А в оставшихся запустили зубы адвокаты защиты и обвинения.

Один за другим кандидаты в присяжные были подробно допрошены, после чего приняты или отклонены. Защита имела право отвести ту или иную кандидатуру без объяснения причин не более двенадцати раз. Далее требовалось приводить какие-то аргументы в пользу такого решения. Для начала защита исключила из списка одну женщину, даже не задав ей ни единого вопроса. Похоже, что подобная судьба ждала еще многих, и наконец защита окончательно исчерпала свой лимит. Обвинитель же отвел всего лишь одного кандидата, аргументировав это тем, что тот был давним поклонником Бобби Соломона.

Кейн позволил ногтям впиться в кожу. Не ради боли. Ее не было. Просто чтобы перестать двигать руками, ерзать на месте. Он не хотел выказывать свою тревогу. Только не сейчас.