Тринадцать

АДВОКАТСКОЕ БЮРО КАРПА

––

Пом. 421, Конде-Наст-билдинг, Таймс-сквер, 4, Нью-Йорк

Строго конфиденциально

Охраняется привилегией адвокатской тайны в отношении клиента

СПРАВКА НА ПРИСЯЖНОГО ЗАСЕДАТЕЛЯ

Дело: «Государство против Роберта Соломона»

Уголовный суд Манхэттена

Энн Коппельманн

Возраст: 27

Воспитательница детского сада в Сент-Айвс. Не замужем. Детей нет.

Подписчица «Нью-йоркер». Играет на кларнете и фортепиано. Оба родителя скончались. Мать была домохозяйкой, отец работал в одной из муниципальных служб (бюджетник). Финансовых проблем не испытывает. «Лайки» в соцсетях: БЛМ, Берни Сандерс, демократы и т. д. Либералка. Поклонница телепрограммы «В настоящее время с Биллом Мейером»[20].

Вероятность голосования за невиновность клиента: 64 %

Арнольд Л. Новоселич

Глава 29

Двери лифта разъехались по сторонам, и из-за них вывалился какой-то дикий клубок из рук, ног и туловищ.

Первым из кабины задом наперед вылетел какой-то тип в зеленой куртке – как будто им выстрелили из пушки. Он даже стукнулся спиной о двери лифта напротив, крепко приложив о них свой явно дорогущий фотоаппарат.

Вслед за ним единственным плавным движением из лифта выкатилась команда облаченных во все черное охранников. В центре этого комка мощной плоти я углядел макушку головы Бобби Соломона, а рядом, чуть повыше, – голову Руди. И прямо в этот момент рядом со мной с треском распахнулись двери лестничной площадки, и из-за них выступила шеренга фоторепортеров – словно взвод солдат, идущих в атаку на врага. На этаже остановился еще один лифт, из которого тоже вывалила целая толпа журналистов и телеоператоров. По вестибюлю заполыхали яркие сполохи фотовспышек. Градом посыпались вопросы, в кружок охранников уткнулись микрофоны, выискивая в нем слабое место.

Я бросился к дверям судебного зала и быстро распахнул их. Команда охранников прибавила ходу и стала решительно проталкиваться сквозь напирающих журналистов.

Господи, ну и цирк!

Вцепившись в опекаемых ими людей, охранники устремились к дверям. Отступил я вбок как раз вовремя. Если б остался стоять на месте, меня бы попросту снесли. Здоровенный охранник в куртке-бомбере крутнулся на месте и быстро захлопнул двери перед наступающими на него объективами.

Я огляделся. Некоторые охранники держали в руках чемоданчики вроде того, в котором Холтен носил лэптоп. Эти сразу направились в глубину зала, к столу защиты. Я увидел, как Бобби согнулся пополам в проходе между скамьями для публики, тяжело отдуваясь. Руди похлопывал его по спине – видать, пытался успокоить.

Я не спеша подошел к Руди, сказал, что надо переговорить. Он помог Бобби выпрямиться, поправил ему галстук, разгладил пиджак, потрепал по руке и попросил сесть за стол защиты. Потом мы с Руди отошли ко входу в зал, и я изложил ему версию Долларового Билла.

Поначалу он время от времени кивал, чисто из вежливости. Но чем больше я говорил, тем меньший интерес испытывал к моему рассказу. Я хорошо видел, насколько напряжен Руди – хотя бы потому, как он жевал верхнюю губу. Руки его находились в постоянном движении. Он нервничал. Дергался. Когда предстоит выступить первым номером со стороны защиты на подобном процессе, тут всякий занервничает.

– Эта ваша тетка из ФБР, Дилейни, – она готова засвидетельствовать все это на суде? – наконец спросил Руди.

– Сомневаюсь. Но можно найти какой-то другой способ. Мы сейчас как раз этим занимаемся.

Он вздернул подбородок, подмигнул мне. Кивнул и сказал:

– Хорошо. А теперь, если не возражаешь, мне нужно подготовиться к вступительному слову. И да, вот еще что…

Руди поманил меня ближе, понизил голос до шепота.

– Мы наняли тебя, чтобы ты задал перцу копам на этом слушании. И мы оба прекрасно понимаем почему, так ведь? В данный момент ты – солдат, Эдди. И если ты сумеешь уличить их во вранье, я лично вынесу тебя отсюда на собственных плечах. А если нет – ну что ж, полагаю, ты сам бросишься грудью на амбразуру, чтобы защитить нашего клиента. Если такое случится, ты исчезнешь из этого дела, как будто тебя тут и не было. Это понятно? Вообще-то я не хочу, чтобы ты тратил время и ресурсы на зацепки, которые мы вряд ли сможем использовать. Просто занимайся тем, ради чего тебя наняли. Хорошо? Звучит разумно?