Тринадцать

– Все это вранье. Если Карл и Ари и спали вместе, то я про это не знал. Богом клянусь, Эдди! Все это чушь собачья.

Я кивнул, посоветовал ему успокоиться. Арнольд шепнул мне:

– Прайор молодец, присяжные явно прониклись. Надо тебе это из них вытряхнуть.

Он был прав. Прайор использовал старый обвинительский прием под названием «математическая правда». Все дело в тройке. Каждое слово, которое он использовал, было тщательно взвешено, проверено и отрепетировано. И все крутилось вокруг цифры три.

Три – и в самом деле магическое число. Оно занимает некое важное место у нас в голове, и мы постоянно встречаем ее в нашей культуре и в повседневной жизни. Если вам разок позвонили и ошиблись номером – ну что ж, бывает. Если тот же человек звонит вам во второй раз – это совпадение. Третий такой звонок – и вы понимаете, что что-то неладно. Число три ассоциируется у нас в голове с некой формой правды или факта. Оно в некотором роде священно. Иисус воскрес на третий день. Святая Троица. На третий раз повезет. Три страйка – и аут[23].

Прайор дал три обещания. Трижды произнес слово «виновен». Да и само слово «три» произнес. Поднял вверх три пальца. Ритм и модуляция его речи вращались вокруг цифры три.

«Я не собираюсь строить домыслы, я не собираюсь теоретизировать, я собираюсь показать вам правду…»

«Это дело о сексе, деньгах и мести…»

«Он достал нож и стал вонзать его в тело своей жены – раз за разом, раз за разом, раз за разом…»

Даже по своей структуре речь Прайора была построена вокруг этого числа.

Во-первых, он сказал присяжным, что собирается посвятить их в три вещи. Во-вторых, рассказал им об этих трех вещах. И, в-третьих, объяснил то, что только что сказал.

Он был в полном праве быть довольным собой. Все это было хорошо отрепетировано, как следует продумано, психологически манипулятивно и чертовски убедительно.

Прежде чем встать и тоже обратиться к присяжным со вступительным словом, я поймал встревоженный взгляд Бобби. Я понимал, о чем он думает: правильно ли он сделал выбор адвоката. Жизнь его висела на тоненькой нитке. Уголовный процесс обычно не дает второго шанса.

Я не стал воспринимать это близко к сердцу. На месте Бобби я наверняка чувствовал бы себя точно так же. Встал, застегнул пиджак и подошел к присяжным, остановившись всего в паре футов от барьера. Достаточно близко, чтобы создать некое подобие интимности.

В то время как Прайор распинался со всей мощью и напором завзятого актера, я предпочел обратиться к присяжным вполголоса – так, чтобы мои слова были слышны только им, а не публике. Сколь бы сокрушительный эффект ни произвела речь Прайора, он все-таки выказал одну свою слабость – излишнее самодовольство и склонность к театральным эффектам.

– Меня зовут Эдди Флинн, и в данный момент я представляю обвиняемого, Роберта Соломона. В отличие от мистера Прайора, я не стану требовать от вас обязательно запомнить мое имя. Я не столь важен. Во что я верю, не имеет никакого значения. И я не собираюсь давать вам никаких обещаний. Хочу попросить вас лишь об одном. Я хочу, чтобы это вы сдержали то обещание, которое каждый из вас дал вчера, положив руку на Библию и поклявшись вынести честный и справедливый вердикт по этому делу.

Я сделал еще шажок вперед. Две женщины и кто-то из мужчин на трибуне подались в мою сторону. Положив руку на барьер, я перегнулся через него.

– На данный момент закон нашего округа говорит, что Роберт Соломон невиновен. Обвинению придется убедить вас в обратном. Убедить вас, что именно он совершил эти убийства, убедить за пределами любых разумных сомнений. Держите это у себя в голове. Уверены ли вы, что все услышанное вами от стороны обвинения соответствует действительности? Правда ли это? Так ли все было на самом деле? Или же все могло происходить совсем по-другому? Не мог ли кто-то еще убить Ариэллу Блум и Карла Тозера?

Защита намеревается показать вам, что все-таки есть кое-кто, кого сторона обвинения проглядела. Тот, кто оставил свои знаки на месте преступления. Кого ФБР безуспешно ищет уже несколько лет. Тот, кому уже приходилось убивать, и не раз. Уж не этот ли человек и есть настоящий убийца? По завершении слушаний вы будете обязаны задать себе этот вопрос. Если ответ будет «да», то Роберт Соломон вернется домой.

Держась за перила барьера, я еще раз обвел взглядом всех присяжных до единого, после чего направился обратно к столу защиты. По пути просто не удержался – глянул на Прайора. Взгляд его говорил четко и ясно: «Ну, теперь держись!»

Впервые за сегодняшний день я углядел некий просвет в глазах у Бобби. Что-то едва заметное, но очень важное.

Надежду.

Арнольд наклонился ко мне и поманил к себе.

– Мастерская работа. Присяжные все схавали. Правда, есть там один… – начал было он, но тут Прайор поднялся на ноги, и Арнольд это заметил. – Ладно, неважно, – закончил он.

– Сторона обвинения вызывает детектива Джозефа Андерсона, – объявил Прайор.