Тринадцать бронзовых бойцов

– Так-так-так! Вот вы, значит, чем занимались! – строго кивнул он на Димкин лук.

– Извините, мы не специально, – залепетал Рыжий.

– Вы же чуть не потерялись! – перебил его вожатый. – Зачем покинули группу?

– Мы папоротник искали, а потом…

– Значит, так, архаровцы! – не стал слушать объяснения ребят Сергей Сергеевич. – Сегодня после ужина получаете наряд по кухне! Вместо кино до отбоя будете картошку чистить! Всё понятно?

Мальчишки грустно закивали головами.

– Не слышу?

– Понятно, – тихо ответили они.

– А сейчас шагом марш за мной! Будем смывать ваш боевой раскрас! – распорядился вожатый и повёл ребят на поляну.

Открыв канистру с питьевой водой, Сергей Сергеевич принялся тщательно умывать им лица. Ребята безропотно молчали, лишь изредка фыркая от попадавшей в нос и глаза воды. Никто из них так и не вспомнил о потерянной в лесу стреле.

5

Максу через месяц исполнялось пятнадцать, и эта смена в лагере была для него последней. Положа руку на сердце, Макс был даже рад тому, что больше не будет ездить в лагерь. Он проводил в нём лето вот уже шестой год, и, несмотря на обновление программы каждую смену, ему тут всё порядком надоело. То, что раньше казалось интересным и увлекательным, сейчас вызывало беспросветную скуку. То, что когда-то радовало и веселило, теперь только раздражало. Он хотел остаться в Москве, но родители были непреклонны: «В Москве ребёнку летом делать нечего – выхлопные газы, жара, и мы весь день торчим на работе». Макс поворчал, но послушался. «В конце концов, это последнее лето в лагере, – думал он, – в шестнадцать туда уже не берут, так что отмучаюсь в последний раз».

Больше всего в лагере его раздражали правила, которые нужно было неукоснительно выполнять. «Какого чёрта я должен подчиняться, у меня же каникулы! – негодовал он про себя. – Целый год в школе пашешь как каторжный, так ещё и тут нужно на линейках строем ходить, да в дурацких конкурсах участвовать!» Если бы его спросили, что бы он в идеале хотел от лагеря, он бы ответил просто: «Быстрый интернет, ноутбук и отдельную комнату!» Проблема заключалась в том, что единственный вайфай без пароля работал только в холле перед столовой. Причём это было сделано специально, чтобы дети жили полноценной жизнью лагеря, а не сидели в своих телефонах. Более того, все гаджеты были тоже запрещены, а телефоны выдавались один раз в день только для того, чтобы позвонить родителям. «Прямо как в тюрьме! – бессильно злился Макс. – Ещё бы налысо побрили!»

Макс был умный и спортивный, учился в химико-биологической школе только на четвёрки и пятёрки и имел первый взрослый разряд по плаванию. С ранних лет он усвоил, что для того, чтобы добиться чего-то значимого, нужно работать не покладая рук, и вся его жизнь в Москве была наполнена тяжёлой учёбой и бесконечными тренировками. Макс был убеждён, что человек должен всего добиваться сам, поэтому выполнял любую работу честно и до конца, никогда не просил ни у кого помощи, но и сам никому не помогал. Друзья у Макса, конечно, были, но всё же его можно было смело назвать одиночкой: посиделки в компаниях, командные игры, общие проекты в школе – всё это было не для него.

К своей последней смене Макс подготовился основательно и не спеша. Он знал, что в буфете лагеря не продают вредную еду, поэтому всё свободное место в чемодане занял чипсами, жвачкой и энергетическими напитками. В большой карман на молнии он спрятал смартфон, планшет и зарядные устройства, а в походную косметичку – «4G» модем, который запросто раздавал интернет на расстояние до пятидесяти метров. Зная, что розетки в комнатах расположены частенько не там, где удобно, он захватил трёхметровый удлинитель и отдельный тройник, на всякий случай. Ноутбук было брать с собой слишком опасно – он был большой, занимал много места, и спрятать его в комнате было бы проблематично.

В первые же дни в лагере вожатые пытались вовлечь Макса в конкурсы и командные соревнования, но всё было безрезультатно. Каждый раз он умудрялся придумывать веские причины для отказа, начиная от головной боли и заканчивая хрустом в суставах. В конечном итоге на него махнули рукой и лишний раз не беспокоили. Именно этого ему и было надо.