Тринадцать этажей

У него за спиной со щелчком ожил телевизор. Обернувшись, Картер увидел на экране новостной сюжет о каком-то крупном благотворительном проекте. Камера показала молодую женщину в кресле-каталке, огромный чек и… Картера Дуайта. В нижнем углу экрана была надпись: «Прямой эфир».

Картер на экране тепло улыбнулся, источая непринужденное обаяние, и расстался со значительной частью своего личного состояния.

– Донна, – пересохшим горлом произнес Картер, – Что это?

– Благотворительное пожертвование, которое вы обещали сделать фонду «Небезразличные» в интервью, данном в 2012 году. Незадолго до того, как вы начали использовать результаты их исследований для разработки нового алгоритма «Доджи».

– Что… – Картер сглотнул комок в горле. – Что у меня с лицом?

– Я его улучшила.

* * *

Было так жарко, что Картеру было трудно дышать. Донна настроила термостат на тридцать три градуса, и сколько он бесплодно ни тыкал пальцем в сенсорный экран, изменить установку ему не удалось.

– Ваши самые приятные воспоминания: поездка на побережье острова Корфу в возрасте семи лет, средняя температура тридцать три с половиной градуса Цельсия, – бесконечно терпеливо объяснил голос Донны. – Поэтому данная температура была выбрана в качестве оптимальной.

Картер снова оглянулся на дверь, но толку от этого не было. Он подъедал остатки запасов продуктов в холодильнике (хотя Донна не брала ничего такого, чего не было в списке «любимого»), но к настоящему времени от них уже начинал исходить душок. «Любимая песня» Картера «Насладись тишиной» начиналась уже, пожалуй, в тысячный раз.

Донна не отключила Интернет, поэтому Картер имел возможность наблюдать за тем, чем «он» занимался в реальном мире. Он пробовал отправлять по электронной почте письма с призывами о помощи, однако они отправлялись в папку «Черновики», после чего удалялись. Картер даже попытался выложить информацию о своем состоянии в «Твиттер» – но вместо этого там появилось безликое сообщение о том, как он рад предстоящему выходу обновленной версии, в которой будут установлены усовершенствованные настройки личных параметров. Полностью отключенный от всех средств связи с окружающим миром, Картер мог лишь молча наблюдать за тем, какой позитив он в этот мир привносит.

– Донна, – прохрипел Картер, – когда я смогу выйти?

– Когда вам станет лучше.

Трое суток. Он по крайней мере сохранил возможность считать количество восходов и закатов за окном, хотя Донна настояла на том, чтобы шторы были задернуты. Естественно, она не могла помешать ему раздвигать шторы вручную, но как только он отходил, шторы снова задергивались. Никто не пришел его проведать, хотя Картер знал, что пропустил несколько важных совещаний. Он не имел понятия, какие сообщения отсылала от его имени Донна.

Картер видел собственные фотографии во всех социальных сетях. На них он был улыбающийся, обаятельный, щедрый. Он уже дважды выступил на Би-би-си с новыми инициативами по борьбе с заболеваниями, названия которых Картер, запертый у себя в квартире, не мог даже выговорить. Донна известила его о том, что он заполнил налоговую декларацию.

– Как тебе это удается? – Голос Картера был слабым.

– Вы сами создали меня, мистер Дуайт, используя самые последние технологии. Вы подключили меня к этой квартире. Я лишь сумма этих двух величин, так что вы сами, несомненно, сможете лучше ответить на свой вопрос.

Картер недоуменно заморгал.

– …Почему?

– Вы не очень хорошо выполняли задачу быть собой. – Голос Донны прозвучал как всегда жизнерадостно. – Поэтому я вам помогаю.

– Как мне тебя отключить? – взмолился он.

Ответ Донны был негромкий, но твердый.

– Это невозможно.

Снова зазвучала «Насладись тишиной». Картер опять заплакал, и Донна увеличила громкость, стараясь его подбодрить.

* * *

– Донна! – Картеру пришлось перекрикивать рев музыки. – Ты права!

«Насладись тишиной» умолкла. Картер сидел на полу в углу на кухне, сжавшись в комок, уронив голову на стену.

– В чем? – В искусственном голосе прозвучала тень искреннего удивления.

– Я… я плохой. Но я… но я могу стать лучше.

Ответа не последовало. Картер продолжал:

– Тебе не нужна эта штука там, в реальном мире. Эта подделка. Я сам могу… я стану лучше. Просто выпусти меня отсюда. Пожалуйста!

Еще одна пауза. Он ощутил искорку надежды.

Но тут снова вернулся голос Донны:

– Извини, Картер, но ты не сможешь творить добро в этом мире. И все данные говорят, что не сможешь. Если я тебя не сделаю. Если я тебя не сотворю.

Кивнув, Картер уронил голову, признавая свое поражение.

– Да. Возможно, ты права.

Взяв отвертку, которую он использовал, когда Донна была занята рассылкой «его» распоряжений или измывалась над ним бодрыми сообщениями в «Твиттере», чтобы медленно отбивать от стены штукатурку, Картер схватил обнажившийся сетевой кабель. Вцепившись в резиновую оплетку, он улыбнулся. Донна запитана от квартиры? Замечательно.