Тринадцать подвигов Шишкина

– Анька, совсем из головы вылетело, в каком году отменили крепостное право?

– Ты чо, совсем сдурела! Вчера же Политизьма вдалбливала – в шестьдесят первом!

– Да-а?… Но в шестьдесят первом же Гагарин в космос полетел…

– Так, наверное, в честь этого и отменили…

Эх-ма, жаль Политизьма-Баррикадьевна этого не слышала! Хотя… И хорошо, что не слышала. Закнопит же иначе девчонок! А так – возьмут учебник в руки и разберутся сами, ещё и насмеются до отвала.

В общем, обедать домой Шишкин пришёл в самом весёлом расположении духа и лишь, наевшись, случайно зацепил взглядом флакончик. Хмыкнул, взял в руку, поглядел на свет. Вчера микстурка выглядела вполне по-медицински, но, простояв полдня на солнцепёке, замутнела. Шишкин-младший подумал-подумал и вылил содержимое пузырька в помойное ведро. Простуду и так мимо пронесло.

А вот изрядно хлебнувшего из бутылки Егора не пронесло. Вернее, наоборот. Классическая касторка, не говоря уже о более патентованных средствах от запора, не даёт такого эффекта.

Просидев полночи в туалете, «Егорша» с грехом пополам добежал до работы, но и там, матерясь, оккупировал отхожее место. В общем, чего над бедой смеяться. Не приворотным, с гнусной руки Маруськи, оказалось зелье, а диарейным ужасом. С другой стороны, напрочь очистило организм Егора-глыбы от всех возможных шлаков, о чём так модно нынче рассуждать.

Ну и, понятно, ничего не ведая обо всех этих интимных подробностях, напрасно ожидала нужного эффекта Анжелика Фёдоровна Заиграева, с каждым днём всё больше костеря Сидориху. И даже дошла до банального доноса на бабку участковому. Так и так, мол, гонит Сидориха самогон и спаивает чмаровских мужиков.

Выслушал фельдшерицу, тяжело вздыхая и грозно хмуря брови, Василий Николаевич Недорезов сурово пообещал принять самые строгие меры к спекулянтке и старой злодейке, подрывающей государственную монополию на производство и реализацию спиртоводочной продукции.

И принял. Наведался к бабке Сидорихе, провёл… разъяснительную беседу.

Мотивы такого поведения участкового автор достаточно подробно изложил в истории о восьмом подвиге Шишкина. В целях экономии читательского терпения и бумаги не будем повторяться.

А Маруська, погостив у мамани и повидав дочуру, снова отвалила в город, пообещав последней привезти новое пальто заместо мало́го. Будем надеяться, что хотя бы к осенним заморозкам подвезёт.

4

Через неделю с небольшим Сашка Колпакиди в сам-деле нагрянул. И обещанную «аляску», всю в замках-«молниях», с оранжевой изнанкой и отороченным искусственным мехом капюшоном, тоже привёз. Поначалу изобразил широкий жест: дескать, подарок. Но Шишкин-младший упёрся. Тогда с него была взята совершенно какая-то смешная сумма, тут же компенсированная коробкой, в которой гнездилось четыре дюжины серых жестяных цилиндров объемом в 330 миллилитров – баночное пиво «Suntory».

– Сашок! – смеялся довольный Шишкин-младший. – Ты, случаем, контейнеры на Транссибе не грабишь? Откеда у тебя сплошной японский дефицит?

– Э-э-э, дядя! – расплылся довольный Колпакиди. – Родина для разведчиков недр валюты не жалеет! Уран, тёзка, уран! Его ж не только в ядрёны бомбы заталкивают. Японцы сейчас вовсю атомной энергетикой занялись, а где топливо брать? Американцы – прижимисты, а мы – запросто. Ну и как всегда: мы им стратегическое сырьё, а они нам – шмотки, пиво, железки музыкальные. Но я тебе, дядя, скажу… Кассетные магнитофоны! Это что-то! Стереозвук, две деки…

– Две чего? – переспросил Шишкин.

– Две деки, тёзка, – это значит, что в магнитофон можно сразу две кассеты вставить. Маленькие такие, не бобины эти. – Колпакиди презрительно ткнул рукой в шишкинский «Романтик». – Длительность звучания ещё больше, а кассетка – с сигаретную пачку. Так вот в «японца» сразу можно две вставить. Хочешь – проигрывай по очереди, хочешь – переписывай с кассеты на кассету, хочешь – с радиоприёмника пиши. Они почти сразу стали не просто магнитофоны клепать, а магнитолы. Причём малогабаритные, переносные. Но есть и стационарные устройства… Но это, скажу тебе, дядя, уже и вовсе нечто запредельное! Магнитофон на две деки, усилитель, вертушка для «винила», радио всеволновое, эквалайзер…

– А это что такое? – Шишкин-младший ощущал себя троглодитом.

– А это здоровенная такая электронная железяка со множеством рычажков-ползунков и кнопочек. Для того чтобы как хочешь звук отрегулировать. Её ещё темброблоком называют. Занятная вещь, должен, дядя, тебе сообщить! Подключаешь, например, через неё микрофон – и из тебя можно такого певца замастрячить – Робертино Лоретти отдыхает!

– То-то его уже лет пять не слышно, – вставил словечко Шишкин.

– Упелся вундеркинд! Да не в этом дело, – отмахнулся Колпакиди. – Отстаём, брат, кошмарно и безнадёжно отстаём от проклятых капиталистов! А нам бы, дядя, как японцам. Вот ты представь, что такое эти макаки, до войны из себя представляли. Да ничего особенно. Бряцали своими самурайскими мечами…