Тринадцать свадеб

— Все было как во сне. Я не сомневался, что поступаю правильно, решив жениться на ней. После Испании работа в другом офисе принесла облегчение, — выдает он. — Даже когда я снова тебя увидел, мне показалось, что все будет нормально, что я делаю все правильно. А утром перед свадьбой я понял, что оказался в тупике. И вот он я, стою в церкви. Было бы слишком все отменить, когда все наши друзья и семья сидели и ждали. Но в тот день я себя ненавидел.

Он продолжает, а в груди у меня все сжимается.

— В этом году наши с Зарой отношения не ладились. Я чувствовал, что время пришло, когда мы решили обручиться, но потом ты вернулась в мою жизнь, и все пошло наперекосяк. Бронте. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

И я говорю.

— Я люблю Локи.

— О господи, пожалуйста, не говори этого.

— Прости, но это правда! — восклицаю я. — Слишком поздно.

— Нет, еще не поздно, — с жаром отвечает он. — Ты возвращаешься в Лондон; он пусть остается там.

— Я же сказала, я люблю его!

— Но ты меня тоже любишь. Или нет? — в голосе слышится паника. — Прошу, скажи, что ты меня еще любишь.

— Часть меня любит, но, Алекс, это изуродованная часть! Ты изуродовал ее, решив жениться на Заре. Даже если бы я не любила Локи, вряд ли мы смогли бы все начать сначала.

— Не говори так, — просит Алекс. — Когда ты вернешься? Мы можем поговорить? С глазу на глаз? Я понимаю, что так обрушиваться на тебя — это слишком, но просто я по тебе сильно скучаю.

— Я не знаю, — тихо отвечаю я. — Мне было очень больно, когда я думала о том, что снова тебя увижу. Я даже не знала, как смогу это пережить, но Локи меня спасает.

Он продолжает не сразу. Теперь его голос звучит задумчиво.

— Наверное, мне стоило подождать, когда ты вернешься, чтобы сказать все это при встрече. Но я хотел, чтобы ты начала новый день, зная, как сильно я тебя люблю. Порой меня пугает, насколько сильно. Но мы не можем врать самим себе. Ты не можешь себя обманывать. Ты поймешь, когда мы снова встретимся. Мы созданы друг для друга.

Я крепко зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Внезапно все становится на свои места.

Заключение

— Уже иду! Извини, на работе застряла, — впопыхах бросаю Бриджет. Она звонит узнать, почему я так задерживаюсь — мы договорились вместе пообедать.

— Посетители глазеют на наш столик так, будто они стервятники, а я придорожная падаль, так что тащи сюда свою задницу как можно скорее.

— Через пять минут буду на месте, — обнадеживаю ее, вешаю трубку и в холле машу рукой администратору, которая с головой погружена в журнал для невест. Я слышала, ее парень недавно сделал ей предложение.

Смотрю сквозь стекло высотой во всю стену и вздыхаю, сообразив, что на улице льет как из ведра. Не стоит слишком удивляться: погода для осени самая обычная. К счастью, у меня в сумке зонтик. Достаю, раскрываю его, а вращающаяся дверь выпускает меня на улицу. Поднимаю зонтик под трель звонка. Вокруг бушует ливень, а я выуживаю из сумки телефон и, взглянув, кто звонит, расплываюсь в улыбке.

— Привет, — говорю.

— И тебе привет, — тепло отвечает он. — Чем занимаешься?

— Иду обедать с Бриджет. — Я быстро шагаю, с трудом удерживая сумку и зонтик и прижимая к уху телефон. — Опаздываю, так что надо бы поторопиться.

— В Hebe с самого утра много дел? — спрашивает он, заглушая шум дождя, барабанящего по зонту.

— До безумия.

— И что, ты, значит, будешь поздно? — в его голосе проскальзывают нотки разочарования.

— Буду дома до их приезда, обещаю, — отвечаю с улыбкой. Помню, что к нам на ужин придет его новый босс.

— Хорошо. Люблю тебя.

— И я тебя.

Вешаю трубку и перебегаю дорогу. Через пять минут захожу в ресторан и улыбаюсь при виде Бриджет, лучше некуда устроившейся у окошка. Сомнений нет — ей везде достаются лучшие места.

— Привет! — зову ее. — Прости, пожалуйста!

— Все нормально, — отмахивается она, наклоняясь над столом и обнимая меня. — Сидела тут и любовалась видом. — Она указывает взглядом в другой конец помещения на двух красивых ребят, расположившихся у барной стойки.

— А я-то думала, ты имеешь в виду Сиднейский оперный театр, — невозмутимо говорю я, демонстративно обведя глазами белые паруса известной достопримечательности, виднеющейся за окном всего в нескольких сотнях метров.

— Да-да, немного уже надоело, — шутит она, отмахиваясь от меня. — И что за чертовщина творится с погодой? Я-то думала, что в Сиднее должна стоять жара!

— Так осень же, дурочка, — закатываю я глаза. — Возвращайся-ка летом.

— Нечего шутить тут, — говорит она со всей серьезностью.