Тринадцать жертв (СИ)

Оказалось, что помимо неё и брата детей в семье больше не было — родители и им-то еле успевали уделять внимание, так как часто были в делах. Освалль был активным и жутко вспыльчивым, часто ввязывался в драки. Хотя обычно он просто защищал сестру от других мальчишек, которым почему-то нравилось задирать Гленду. У него была предрасположенность к магии, что позволяло показывать, как он это сам называл, некоторые фокусы. А ещё был склонен к разного рода необдуманным поступкам, за что в последствии часто получал выговоры от родителей или от бабушки. Взросление не сильно изменило характер Освалля, добавив лишь немного рассудительности и пару грамм осторожности, а также усилив мнение, что сестру надо защищать.

Всё изменилось после первого дня в замке, куда их привёл зов Гленды. Брат, конечно, поначалу пытался остановить её, заставить одуматься, но в итоге пошёл вместе с ней, потому что надо быть дураком, чтобы отпустить младшую сестру одну. Они прибыли ближе к вечеру, Гленда познакомилась с такими же, как она, а также избавилась, наконец, от зова. С Осваллем ничего странного не происходило, все думали, что он просто человек и, скорее всего, отправится вскоре назад. Если бы.

Заглянув утром в комнату, Гленда сначала испугалась, увидев на кровати кого-то другого. Вроде бы и черты лица были похожими, но и глаза, и волосы были не того цвета, к тому же, на голове красовались рога. На имя рогатый также не откликнулся, представившись совсем иным, к тому же, как выяснилось, он не помнил о своей прошлой жизни. Гленда поняла, что это её брат, почувствовала, догадалась, просто некому больше быть! И потому с того дня она всегда делала вид, что всё в порядке, что ей не страшно, что она уверена в том, кто рядом с ней. Надеялась, что это сможет пробудить воспоминания, что в поведении проскользнёт Освалль, которого она знала, вместо этого чужого Эрланна. Однако же время шло, а память так и не вернулась, только если какими-то незначительными обрывками. Её не вспомнили, её просто приняли, видимо, ощущая родство, ощущая надобность в чужой поддержке. Ведь кто, как не хранитель надежды, может помочь верить в лучшее? В то, что выход есть, что его можно найти? Главное, чтобы этот хранитель сам не терял веру.

Гленда рассказывала довольно долго, часто прерывалась, молча смотрела в потолок и рукавом утирала глаза. Она должна верить в брата до самого конца, она должна верить в каждого, кого занесло в замок и делиться этой верой. Чистой и светлой верой ребёнка. Но иногда так хотелось поделиться своими тревогами, которые обычно скрывала беззаботность.

Воображение услужливо подкинуло Камилле то, как бы себя чувствовала она, случись что-то подобное с Ирмелин. Быть забытой собственной сестрой, при том, что больше никого не осталось, а судьба занесла в жуткое место, ушатом ледяной воды обрушив на голову древнее проклятье… Увидеть вместо сестры абсолютно другую женщину: другой внешности, другого характера. Узнать, что Ирма не та, кем всегда казалась. Страшно. Словно одновременно не стало и части сестры, и части её самой, оставив две неровные тени, слабо напоминавшие о прошлом.

Желая хоть как-то утешить Гленду, но не понимая, что нужно делать, Камилла просто крепко обняла её. Младшая жительница замка столкнулась со всеми этими трудностями и не могла найти поддержку, опасаясь, что своею печалью и страхами сделает хуже другим. Хранители вынуждены постоянно бороться с тем, что внутри них, Гленда это понимала, потому и старалась не давать лишнего повода для беспокойства. Беспокойства из-за неё. Но ведь с людьми-жертвами иначе. Их разум принадлежит только им, значит, не страшно, если поделиться переживаниями с человеком?

Нужно было перевести тему, чтобы отвлечься. Камилла пыталась придумать, о чём бы заговорить, чтобы это не превратилось в пустой обмен слов из серии «а погода нынче…» Довольно кстати вспомнилась записка, которая была убрана в карман. Конечно, не самая оптимистичная и жизнеутверждающая тема, но хоть что-то.

— Кстати, мы сегодня рассматривали часы, ну, те, что Мейлир нашёл. Так вот, силой случайности мы смогли найти записку. Что-то странное, выжженное на дощечке…

Гленда тут же оживилась, с интересом заглянула Камилле в глаза, нетерпеливо теребя пальчиками подол платья. О часах она, естественно, знала и была заинтересована в их тайне не меньше многих.

Улыбнувшись, Камилла достала из кармана листок и протянула его хранительнице. К счастью, почерк Ками был более понятным, чем у автора записки, хотя местами и оставлял желать лучшего. Гленда тут же принялась читать строки, одними губами повторяя написанное и слабо качая головой.

— Там ещё подпись в конце была, но я не смогла её разобрать, так что и скопировать не получилось, — добавила, припоминая те завитушки.

— А на что она была похожа? Не на букву «и»?

— Эм… — Камилла замялась. Она вообще не смогла там букв различить толком. — Нет, наверное. А что с ней не так?