Тринадцать жертв (СИ)

Несмотря на ужасно ранний подъём, рабочий день проходил совершенно нормально. В сон почти не клонило, заказы оказывались простыми, в город не отправляли, а беседа с Дорой была на редкость приятной, потому как не затрагивались различные щекотливые темы. Правда, собеседницу приходилось чаще обычного возвращать с небес на землю, потому что из-за впечатлений от недавно прочитанной книги она постоянно удалялась в мечты. Попытки расспросить о книге результатов не принесли: ничего внятного Дора рассказать не смогла, постоянно возвращаясь к своим восхищениям главным героем. Камилле сложно было понять Доротею, так как ей редко настолько сильно нравились персонажи именно в плане того, чтобы доходило чуть ли не до влюблённости в них. К тому же, она предпочитала приключенческие рассказы, а внимание чаще привлекали второстепенные персонажи, которые появлялись несколько раз за историю.

Где-то в пять зашла Ирмелин. Доротея косо посмотрела на ту, но Камилла не стала придавать этому значения, посчитав, что коллега просто заметила на сестре след от леса и замка. Либо просто была недовольна, что пора расходиться.

После сёстры действительно заглянули в лечебницу, на случай, если Мейлир скажет что-нибудь насчёт Дикры, направились в замок, но… Конечно, однажды что-то должно было пойти не так, потому что одна из сестёр питала странную любовь к процессу «хождения по граблям», почему-то теряя вдруг способность думать головой, а не прочими частями тела.

На полпути Камилла заметила довольно необычный светло-лимонный цветок, отдалённо напоминавший лилию, но с двумя рядами полупрозрачных лепестков и округлыми листьями с бирюзовыми прожилками. Путём упорных уговоров на тему «ну он ведь такой красивый, давай сорвём, совсем ведь близко, ну, Ирма, не будь врединой» Ками добилась того, что они сошли с тропинки в сторону. Как результат — обернувшись, сёстры не нашли тропинки, да и в целом пришли к выводу, что не знают, где находятся и как сориентироваться.

Побродив некоторое время, надеясь, что всё же удастся выйти на тропу, они в итоге дошли до небольшого озера. Что это за озеро и куда от него идти сёстры понятия не имели, но благоразумно решили остаться на берегу — тех, кто находится на одном месте найти всё же легче.

— И вот сдался тебе этот цветок? — недовольно пробурчала Ирма, усевшись на траве.

Она потёрла пальцами виски и поморщилась. Снова начинала болеть голова. В замке это случалось чаще обычного, наверное, это метеочувствительность, проявлявшаяся раньше довольно слабо, усилилась из-за непонятной и вечно менявшейся погоды. Конечно, Ирмелин старалась не подавать виду, что что-то не так, а потому о реальном положении вещей могла догадываться разве что сестра, которая благоразумно не рассказывала об этом всем и каждому.

Камилла подошла к озеру и, намочив носовой платок, обмотала им ножку цветка там, где та была обрезана. Она понимала глупость своего поступка, но ведь сейчас с этим всё равно уже ничего не поделаешь.

— Зато цветок действительно красивый, — Ками присела рядом, — полно тебе, уверена, нас найдут. Зато, вот, посидим среди природы, вдали от замка, развеемся, — она улыбнулась, но по выражению лица сестры поняла, что доводы получились неубедительными.

Вздохнув, Камилла отложила шляпу в сторону и растянулась на траве, закинув руки за голову. Раз ничего другого не остаётся, стоило хотя бы поискать положительные стороны в сложившейся ситуации и воспользоваться ими. До заката ещё время было, а там уж, если что, и стоило побеспокоиться хотя бы о том, как провести ночь. Ну, или о том, как быть, если придётся вернуться в замок после захода солнца. В любом случае, все переживания потом.

Кто знает, удастся ли им разобраться с проклятьем. Конечно, хотелось верить в лучшее, но не стоило слепо считать, что всё уже хорошо и они точно справятся, что жертвы не исполнят предначертанную им роль. Каждый день мог оказаться последним.

Возможно, она никогда больше не отдохнёт около озера, не полежит на траве, не понаблюдает за облаками, которые так любили складываться в причудливые фигуры. Возможно, все мечты и надежды оборвутся в одно мгновение, просто потому, что поколение, на которое возлагались надежды, не оправдало ожиданий. Печально думать об этом, но убегать от правды глупо. Смиряться со своей участью тоже не хотелось, однако тут, как ни прискорбно, сложно чем-то помочь, будучи обычным человеком.

— Ирма, как думаешь, а что стало с нашим домом? — спросила вдруг Камилла, нарушив затянувшееся молчание.

Ирмелин дёрнулась. Похоже, вопрос вырвал её из собственных мыслей. Она призадумалась. В последнее время как-то даже и не приходилось вспоминать о подобном, ведь домой уже не вернуться, дом остался в прошлом, новым домом стал замок.

— Я точно не знаю, но… — Ирмелин сорвала травинку и стала зачем-то завязывать на ней узелки. — Мы ведь написали дяде, что мама умерла и что по завещанию ему решать, что делать с домом. Возможно, он уже побывал в Лиоле… А как поступил — не знаю.

— А будут ли нас искать?