Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза

Седой полковник передал свой мобильный аппарат освобожденному пленнику. Они шли в кольце охраны к машине. Жеваго слышал обрывки фраз. «Да, все в порядке… Дай-ка трубу нашему приятелю… Привет… Да, видел, молодец… Ну, еще неизвестно, кто кому помог… Я тут тоже за тебя кое-какие дела порешал… Дождись, потолкуем… Спасибо в любом случае, до встречи…»

Этот Пронин запросто говорил с кем-то находящимся рядом с начальником службы безопасности президента, удивлялся Жеваго. Интересно, с кем?

— Значит, Георгий Васильевич, вы тоже давно знакомы с Петровичем? То-то, я смотрю, мы с вами где-то виделись, а где — никак не вспомню!

…В очередном номере ведомственной правоохранительной газеты появилось короткое сообщение, что заместитель директора ФСБ России генерал-полковник М.В.Сутормин трагически погиб при проведении операции по освобождению заложника. Руководство службы выражало соболезнование близким и друзьям покойного. О представлении Сутормина к государственной награде не упоминалось.

Гражданская панихида, сообщалось, пройдет 4 сентября в Москве, на Троекуровском кладбище. Впрочем, газета вышла в свет 5 сентября.

Глава пятнадцатая, в которой герои пытаются понять, что же с ними произошло

Вечером в воскресенье дежурный по РОВД позвонил подполковнику Найденову и сказал, что журналистка Притула просит дать номер его мобильного. Буквально умоляет. Дать? «Дай».

Девушка немедленно позвонила.

— Владимир Ильич! Вы это видели?

— Чуть с ума не сошел, переживая за вас, Оксана. Как вы себя чувствуете?

— Хуже некуда. Мне нужно встретиться с вами, Владимир Ильич. Очень-очень-очень! — она прилагала усилия, чтобы не заплакать.

— Рад буду встретиться. Хоть сейчас. Но я бы хотел пригласить вас в местечко поприличнее.

— Не надо поприличнее. Мне понравилось у Халиля. Давайте опять у него. Можно?

— Тогда предлагаю завтра утром. В другое время я просто не рискну вас туда пригласить. Часов в десять устроит? Не надо ко мне заходить, я сам за вами заеду.

В понедельник утром подполковнику еще предстояло завершить кое-какие дела. В девять часов в РОВД зашел Сарафанов, вызванный туда накануне сотрудником Найденова. Опер отдал ноутбук и две тысячи долларов потерпевшему, а тот взял обратно свое заявление, которое в РОВД еще не зарегистрировали.

— Ну и как он среагировал? — поинтересовался подполковник.

— Поначалу был в шоке. Потом спросил: «А воров нашли?» Я говорю: «Нет. Это мы нашли оперативным путем, считайте, подбросили. А воров мы ищем, ищем!» Мне кажется, он решил, что мы чуть ли не сами организовали эту кражу, а потом испугались и все вернули. Ушел недовольный.

Ильич усмехнулся: знал бы этот Сарафанов, какую роль сыграл его компьютер два дня назад! Этому ноутбуку место в музее криминалистики, рядом с пистолетом Джержинского и простреленным сюртуком Ленина. Подполковник вполне отчетливо представлял масштабы завершившейся операции. Какая-то шишка из ФСБ там помер, а чекисты радуются, как дети, говорят, что операция прошла успешно. Жеваго намекает на благодарность от самого президента. Ну и заложничка мы там освободили!

Уже выходя из кабинета, чтобы ехать на встречу с Оксаной, Ильич столкнулся на пороге с мадам Сарафановой. Она благодарно улыбалась.

— Владимир Ильич, я пришла сказать вам «спасибо». Вы не сердитесь, пожалуйста, на моего мужа. У него нервная работа. Он остынет, и мы вместе придем вас поблагодарить.

— С чего вы взяли, что я сержусь? Желаю вам всего хорошего. И сигнализацию подключите, сигнализацию! А то опять влезут.

Сарафанова помялась и сказала:

— А компьютер-то не наш, Владимир Ильич.

— Как не ваш?! А чей он?

— Вы меня спрашиваете?

— Ах да… дурацкий вопрос. Он хуже, что ли?

— Не хуже. Другой. Но это я так просто. Спасибо еще раз, до свидания.

* * *

На сей раз Халиль приветливо кивал не только Найденову, но и его спутнице. Он сам подошел принять заказ. «Сегодня мы не спешим», — сказал ему подполковник и хлопнул себя по нагрудному карману, что означало: плачу сам. Владимир Ильич был заметно свежее и веселее, чем в прошлое посещение. «Люди пришли отдохнуть и деловых разговоров не предвидится», — смекнул бармен. И еще шире заулыбался.

— Я так и не понял, Оксана, что там произошло у забора? — сказал Найденов. — Почему этот тип вас от себя оттолкнул?

— И хорошо, что не поняли. Я два дня сгорала со стыда. Потом мне рассказали, что нас не показывали крупным планом. Еще не хватало, чтобы вся страна наблюдала, как девушка блюет. Меня вырвало на этого типа! Да не смейтесь же. Вывернуло наизнанку буквально! Он как-то инстинктивно меня оттолкнул, и его застрелили. Не к столу, конечно, будет сказано.

Найденов было расхохотался, но осекся, увидев в глазах девушки слезы.

— Теперь вы вошли в историю, Оксана. У вас будут брать интервью.

— Я буду рассказывать, что накануне подполковник Найденов накормил меня какой-то гадостью и напоил водкой. И тем спас жизнь мне и президенту. Вас наградят.

— Или снимут погоны. Это гораздо вероятнее.