Тринадцатая редакция

– Утомили, утомили, теперь ты ещё томишь. Ты как вообще собираешься отрабатывать свой сегодняшний прогул? – Гумир ещё никогда не был «старшим», но часто представлял себя в этой роли и вот теперь решил оторваться.

– А я что делаю? – поинтересовался Виталик, жизнерадостно драя дальний угол помещения.

– А ты пока что выполняешь свои профессиональные обязанности! – назидательно сказал Гумир.

– Да ладно, ты прямо как не свой брат-приезжий! – попытался воззвать к почти родственным чувствам Виталик, но Гумир жестко его перебил и прочитал целую лекцию, вкратце сводившуюся к тому, что, дескать, тамбовский волк тебе приезжий, он же – брат, кум и сват, а субординацию надо соблюдать и старшее руководство называть по имени-отчеству, хотя, конечно, достаточно просто на вы, потому что не всякий уборщик с первого раза выговорит отчество данного конкретного старшего руководства, и так далее.

Виталику стало немного скучно – он выписал своей шваброй затейливую загогулину, затем отложил рабочий инструмент и небыстро, но решительно подошел к прилавку.

– Вот смотри, ты сейчас допускаешь очень распространенную ошибку, – вполне серьёзно сказал он. Гумир, всё это время проторчавший в пластмассовых очках-тренажерах, на всякий случай выудил из кармана свои боевые окуляры и уставился на обнаглевшее насекомое. Но насекомое и не думало уползать, улетать или хотя бы смущаться.

– Видишь, – продолжал Виталик, – ты думаешь, что производишь на подчинённого правильное впечатление, что я сейчас забоюсь тебя и начну уважать на веки вечные. Ага, ну, допустим, я, чтобы с тобой не спорить, сделаю вид, что забоялся, и даже начну тебе выкать, отчество твоё выучу так, чтобы без запинки произносить, – но мысленно поставлю тебе большой такой жирный минус.

– А мне плевать, что ты мне поставишь! – искренне возмутился Гумир. Нет, граждане, ну в самом деле, бардак же творится!!! Салага дедушку строит! Мировые устои рушатся!

– Да тебе-то плевать, не вопрос, – одобрительно кивнул Виталик, будто Гумир подсказал ему нужную реплику. – Но минус уже стоит. И минусу – не плевать. Сам убедишься!

– Так, хорошо, ладно, я перегнул, – взял себя в руки Гумир. – Я сейчас пойду, приведу в порядок новинки, а ты домоешь пол. Но давай только без разговоров.

Виталик обезоруживающе улыбнулся и вернулся к своей швабре, а «старший» величественно выбрался из-за прилавка и принялся задумчиво перекладывать диски с места на место. «Что ещё за минус, о чём он вообще?» – крутилась в его голове мысль. Крутилась – и докрутилась. Одно неловкое движение – и почти всё содержимое стеллажа с новинками рухнуло на пол.

– Ты меня загипнотизировал, что ли? – заорал на невозмутимо отскребающего от пола жвачку «уборщика» недоверчивый Гумир.

– Да ты сам себя загипнотизировал! – отвечал тот. – Зачем-то вбил себе в голову этот минус, который я тебе поставил. Подумаешь – минус, делов-то! Ты за него только после смерти будешь отвечать, да и потом, кто знает, может быть, плюсов у тебя будет столько, что этот минус никто даже и не заметит.

– Ты псих, сектант или НЛП-шник? – грозно спросил Гумир.

– Давай сначала всё на место поставим, ага? Потом разберёмся, кто я. Мне, знаешь, это тоже интересно, – Виталик уже каким-то непостижимым образом покинул угол, в котором до того сосредоточенно скрипел перочинным ножиком (вот как полезно таскать в карманах до полукилограмма совершенно бесполезных, на первый взгляд, вещей!), и резво начал собирать с пола новинки киноиндустрии. Гумиру ничего не оставалось, как расставлять их по местам. Вдвоём они справились довольно быстро, а потом – Гумир так и не понял, что случилось потом.

– Ну, давай теперь чай пить, – сказал подозрительный уборщик, подтолкнул его пальцем в спину – и в следующее мгновение Гумир уже мчался в подсобку ставить электрический чайник, и даже вспомнил, что у него под пятой с краю половицей припасена вполне приличная заварка – для праздничных дат.

Конечно, пользоваться «волшебным пенделем» без особой необходимости мунгам строго запрещено. Особенно Виталику, которому окружающие люди кажутся слишком медленными и неповоротливыми – так и хочется уколоть их специальной иголочкой, чтобы они перестали киснуть, тронулись с места и сделали то, что от них ждут. «В отчете напишу, что иначе с носителем было нельзя, – быстро решил Виталик. – Приложу психометрическую маску в доказательство. В крайнем случае навру что-нибудь. А если не прокатит – ну, тогда добрый дяденька Кастор передаст почётную обязанность наказать нарушителя Даниилу Юрьевичу, а тот не любит подчинённых почём зря дрючить – и попросит Костю прочитать мне жестокую и оскорбительную нотацию. Да только он нотаций читать не будет, а сразу штраф мне вкатит. Если мне с ним не удастся договориться – а по всему выходит, что удастся».