Тринадцатая редакция. Напиток богов

Алиса благоразумно перевезла вчера к брату весь гардероб из гостиницы. Теперь, разложив на кровати платья, блузки, брюки и топики, расставив в два ряда туфли, она выбирала, комбинировала, фантазировала. Тут придётся немного подшить, ещё понадобятся толстые шерстяные гетры, у Дениса наверняка найдётся что-то подобное.

Нет, всё-таки не зря её выбрали иконой стиля. Костюм был безупречен. Ранец идеально вписывался в цветовую гамму. Следовало дополнить картину макияжем — но это уже пред выходом.

Алиса вышла из душа с полотенцем на голове. Денис топал в своей комнате — видимо, действительно делал зарядку. Она высушила волосы перед огромным — метра два в высоту — зеркалом в старинной раме, покрутилась перед ним так и этак, пошла на кухню, заварила чай, нашла в холодильнике йогурт и уселась у окна в комнате с камином.

Когда Денис, довольный и бодрый после зарядки и водных процедур, вышел к ней, ему показалось, что сестра всю ночь так и просидела у окна.

— А твоя любовь уже пасёт свою собачку! — крикнула она.

— Ты со вчерашнего вечера ждала меня, чтобы сообщить об этом?

— Делать мне больше нечего. О, гляди-ка! Мимо проходят старшие парни, засмотрелись на девушку. Конечно! На такую причёску не всякий панк решится. Но парням, похоже, понравилось.

— Меня не интересует, что происходит за окном.

— А я не тебе. Я сама с собой говорю. Это моя утренняя гимнастика. Ой, гляди-ка, её собачка проявляет интерес к бультерьеру. А хозяин бультерьера очень даже ничего, кстати.

— Так скорее беги за ним, пока не ушел.

— Ушел уже. Ха, а девчонка твоя неуклюжая упала, лежит, не может встать. Ногу сломала. А может и шею свернула.

Денис бросился к окну. Девушка с разноцветными волосами, раскинув руки в стороны, шагала по бортику песочницы. Её собачка бегала поодаль.

— Зачем ты врёшь? — разозлился Денис.

— С тебя пример беру. Ты же тоже врёшь. И не кому-нибудь — себе.

— Тебе-то что?

— Женская солидарность. Очень странное чувство. Проявляется непостижимым образом. Ну, посмотри на это дитя природы! На что она в жизни может рассчитывать? Даже говорить не о чем. А тут у неё есть такой шанс. Один на миллион. Тебе что, слабо дать девочке шанс?

Брат молча отошел от окна в глубину комнаты. Алиса снова что-то сказала — на этот раз про платье, в котором лично она бы не решилась выйти ночью погулять на необитаемом острове, а некоторые вполне при свете дня в центре города рассекают.

Денис не выдержал и выбежал из квартиры, побежал вниз по лестнице. Теперь уже никогда, никогда-никогда он не сможет сидеть у окна и смотреть на неё. Между ними будут стоять сестрица Алиса и её идиотские замечания.

Он вышел на улицу. День обещал быть солнечным, жарким, но сейчас ещё было раннее утро, и большую часть двора скрывала тень дома.

Денис огляделся в поисках девушки и сначала не увидел её: наверное, ушла.

Он прошел вдоль площадки, глубоко вдыхая свежий утренний воздух. Откуда-то сверху раздался окрик:

— Эй, дай руку!

Денис вздрогнул, посмотрел наверх. С дерева на него глядела обладательница трёхцветной шевелюры. Сидела в развилке ветвей и явно не знала, как спуститься.

Денис помог ей вернуться на землю.

— Вот спасибо, ты прямо как по заказу тут. Тебя как зовут? — приплясывая, спросила она.

— Денис.

— А меня Дереза. Только не смей козой обзываться!

Денис и не думал обзываться. Он вообще ещё ничего не успел подумать. Дереза схватила его за рукав и потащила к качелям.

— Давай, давай, сейчас раскачаемся и «солнце» сделаем, ага? У меня одной не получается.

Они забрались на качели. Денис обратил внимание на то, что конструкция просто не позволяет сделать «солнце» — видимо, во избежание травм. Но не стал ничего говорить, и лишь молча следовал курсом, проложенным новой знакомой.

— Так вот, ты спрашиваешь, почему я Дереза? — перекрывая шум ветра, закричала она. — Понимаешь, это имя придумал мне один человек. Который помог мне завести в Интернете дневник. Мне очень надо было дневник, понимаешь? А этот человек хотел, чтоб я там называлась только Дереза, и точка. И я согласилась. Потом оказалось, что это плохой человек. Короче, я хочу поскорее его забыть.

— Чтобы забыть человека, не начать ли с того, чтобы отказаться от придуманного им прозвища?

— Вот ещё, буду я отказываться. Сам забудется, как миленький. Что-то качели нам попались тормозные. Слезаем?

Денис ухватился рукой за опору, чтобы поскорее остановить конструкцию, но Дереза выскочила чуть ли не на полном ходу.

Прибежала её собачка.

— Ануцыц, знакомься, это Денис. Он наш друг.

Собачка скептически поглядела на Дениса и вновь убежала по своим делам.

— Меня старухи здешние ругают, что у меня кобелина без поводка. Кобелина, ты представляешь! Такой крошечный умилительный зверёк. Тут, правда, есть две зачетных бабки, такие, хорошие, совсем не старые, хоть и старушки.

Денис догадался, что она говорит о сёстрах Гусевых.

— Слушай, а ты петь умеешь? — перескочила на новую тему Дереза.

Не дожидаясь ответа, она пропела начало песни «Summer time».

Где-то на верхнем этаже с лязгом распахнулось окно.