Тринадцатое чувство

‒ Что лишний раз доказывает мою правоту! ‒ торжественно поднял указательный палец Мирный. Он не уступал напарнице и отвечал сугубо Липкой, будто это она не соглашалась с ним. ‒ Мадина не понимала, что делает. Согласно медицинской карточке у нее отличное зрение. Тем не менее погибшая наклонялась к табло с кнопками почти вплотную. Из-за обострения болезни она не могла сфокусироваться, в голове и глазах помутнело. Шаумян перестала отличать реальность от галлюцинаций. Масло в огонь подлили однокурсники, запугав ее бессердечным розыгрышем. Бедняжка поверила, что призраки действительно зовут ее на крышу.

‒ Это все еще не объясняет, как она смогла туда пробраться, ‒ агент отложила телефон и вступила в прямую конфронтацию.

‒ Легко! Используя код, что подсмотрела за Русланом.

‒ То есть уехать на лифте из-за рассеянного внимания Мадина не смогла, а попасть пальцем в маленькие кнопки кодового замка, ‒ пожалуйста? ‒ не унималась коллега. Она ни на минуту не верила в якобы логическое объяснение Северина Владиленовича, в сущности притянутое за уши. ‒ Еще и сигнализацию умудрилась отключить. Тоже подглядела у Савина и без проблем повторила?

‒ Вспомни про сбой камер. Кто сказал, что неполадки не могли распространиться на остальные системы безопасности. Скорее всего, Шаумян проскользнула на крышу в момент образовавшегося «окна».

‒ Не многовато ли совпадений?

‒ Позволь доступно объяснить хотя бы некоторые из них, ‒ язвительно предложил альтернативу Сева. Настал тот редкий случай, когда кто-то имел все шансы вывести его из себя.

‒ Валяй, ‒ вальяжно закидывая ногу на ногу, разрешила Лина. ‒ Сотовый.

‒ Пусть мы его не нашли, но публикации, размещаемые после смерти девушки легко объяснить. Она использовала отложенный старт. Я не подумал об этом сразу, но в соцсети, которой она пользовалась, такая функция имеется.

‒ Это помогает блогерам правильно планировать время, ‒ поддакнула Липкая. Оба ее отпрыска увлекались современными тенденциями, так что она всегда была в курсе последних обновлений.

‒ Мадина отсняла материал, когда гуляла по городу, вместо того, чтобы помогать одногруппникам, ‒ почувствовав поддержку, разошелся подробностями Северин Владленович. ‒ Затем она сделала посты, закачала, и поставить тайминг отсрочки. Так информация выложилась в нужный момент.

‒ Конечно, а голой ее в бассейне нашли, потому что перед смертью бедолага неожиданно решила заняться моржеванием, ‒ саркастично фыркнула Дубравина.

‒ Разделась Шаумян из-за гипертермического синдрома[9]. А пресловутые «огоньки» ‒ ее больное воображение.

‒ Как насчет собак, что не учуяли труп девушки, обходя отель? ‒ сердясь все больше, Лина покрылась красными нервными пятнами. ‒ У них резко отбило обоняние?

‒ Это всего лишь констелляция[10]. Редко, но такое случается.

К концу разговора оба агента стояли друг напротив друга, и орали претензии в лицо. Противостояние продолжалось бы бесконечно, не выйди начальница из-за стола и не встань между напарниками.

‒ Достаточно, ‒ Диния Булатовна развела спорщиков длинными руками как рефери во время бокса. ‒ Лина, мне жаль, но доводы Северина звучат логично. У тебя же нет ни одного достойного аргумента. Дело закрыто. Шаумян покончила с собой.

***

Дубравина не помнила, когда так уставала, работая с Алексом. Мирный выжимал из нее все соки. С другой стороны причина могла крыться в ней самой. Лина никак не принимала в чужаке напарника. Пустить его к себе в душу после Ступова, все равно, что предать память любимого человека. А после того, как мерзавец за ее спиной закончил дело Шаумян, агент и вовсе разочаровалась. А она так рассчитывала, что первое расследование, если не сблизит их, то хотя бы позволит разглядеть в Севе положительные стороны. А воз и ныне там. Даже откинув его подлость, то, как рационально Северин Владиленович разъяснил самоубийство Мадины, как четко разложил все детали по полочкам, убедило девушку, что никогда им не стать настоящими партнерами.

Дубравина открыла холодильник: небольшой кусок «российского» сыра, покрывшийся плесенью, почти доеденная банка шоколадной пасты и одинокая бутылка дешевого лагера[11]. Взяв обе банки, Лина рухнула на диван, но ни к одной не притронулась. Уложив голову на жесткий подлокотник, агент устало прикрыла глаза. А ведь она чуть не разоткровенничалась с Севой, за малым не поделилась, что с ней произошло в ту ночь, когда они вместе ночевали в номере погибшей…

***