Тринадцатое чувство

‒ Милочка, ‒ нехотя отрываясь от окошка, оскалилась Журавлева, ‒ не строй из себя святошу. Несчастных не спасти, но, благодаря их смерти, мы многое сможем понять о заболевании.

‒ В вас хоть что-то святое осталось? ‒ не припоминая, чтобы они переходили на «ты», ощетинилась Дубравина. ‒ Они же не кусок мяса.

‒ Глупая девчонка, ‒ Таисия Андреевна не собиралась вступать в полемику с собеседницей, зачем тратить драгоценное время. Она потеряла к девушке интерес и переключилась на Тарина: ‒ С этого момента никто не должен покидать базу без моего ведома, – с важным видом приказала женщина. ‒ И еще ‒ я немедленно хочу видеть записи с камер наблюдения.

‒ Дамочка, вы заблуждаетесь, считая, что можете командовать в моей части, ‒ Константин Павлович от возмущения чуть не поперхнулся. На короткий момент он почувствовал симпатию к Дубравиной ‒ единственной, кто возражал взбалмошной бабе. ‒ Необходимые меры я и без ваших подсказок принял. Все, и в первую очередь вы с вашими коллегами, не сделают с территории базы ни шагу. Займитесь тем, ради чего вас прислали: выясните, что за дрянь нас атаковал. А с остальным я разберусь без вашего участия.

‒ Что ж, тогда я тоже скажу прямо, ‒ разозлилась Журавлева, источая ядовитые вибрации в таком количестве, что убили бы и слона. ‒ Своими солдафонами распоряжайтесь, как вздумается, а моих подчиненных трогать не смейте! ‒ грубо отчитала она. ‒ Как вы сами верно подметили, мы прибыли сюда не прохлаждаться. А раз так, в первую очередь необходимо выявить источник заражения. Это значит, я и моя группа будем спокойно передвигать туда, куда пожелаем и когда захотим. Не смейте вставать у нас на пути и не пытайтесь мешать. Иначе пожалеете.

‒ Вы мне угрожаете? ‒ Тарин, скрипя зубам, сжал кулаки.

‒ Несомненно!

‒ Тогда хорошенько запомните: если вы или кто-то из ваших людей осмелиться выйти за ворота ‒ будет немедленно расстрелян!

***

Кадры с камер наблюдения заставили волосы встать дыбом не только на голове. Солдаты мирно стояли на своих постах. Первые зараженные к тому моменту выглядели, как статуи из темного мрамора: полностью серые и огрубевшие, совершенно неподвижные. Вдруг нижние челюсти «мумий» распахнулись и вытянулись до неестественных размеров. Они не издавали ни единого звука. Однако все, кто находился в здании и рядом с ним, будто что-то видя и слыша, с завороженными лицами двинулись в сторону камер. Когда в карантинной зоне собрались не менее пятидесяти человек, рты инфицированных расширились настолько, что их головы разорвало на мелкие частицы, а следом, не оставляя и крупицы, рассыпались остальные части тела. Все превратилось в тлен. Пепел медленно закружил по помещению.

Зачарованные люди очнулись одновременно. Они удивленно таращились друг на друга, не понимая, где находятся и что происходит. Очень быстро их внимание привлек пепел. Как только мелкие частички достигли новых жертв, все вокруг на мгновение замерло, а после, замечая в глазах друг друга инородные частички, толпа поддалась панике. Одни обреченно опустились на пол, другие спешили к выходу. Но, прежде чем кто-то из них успел добраться до лестницы, путь беглецам преградила рота солдат. Из-за нежелания людей остановиться, им пришлось открыть огонь. Подстреленные падали на пол ‒ кто-то, хватаясь за место ранения, а кто-то ‒ и вовсе больше не поднимаясь. Следом охрана дистанционно активировала электронные замки и полностью изолировала третий этаж от внешнего мира. Послышались крики, полные отчаянья.

‒ Погибло около десяти человек, ‒ прокомментировал ситуацию Тарин. Естественно он не позволил агентам самостоятельно просматривать видео, так что притащил всех в крохотный личный кабинет и зорко следил за реакцией и поведением.

‒ Отлично! ‒ оживилась Журавлева, довольно потирая руки. Она единственная в комнате сидела ‒ за столом командира части, что не очень-то любезно уступил свое место. ‒ Следовательно, инфицированных можно убить на ранней стадии заражения.

‒ Это единственное, что вас волнует? ‒ пробубнила Дубравина, сердито хмурясь. Высокомерная коллега все больше поражала ее своей безжалостностью.

‒ В первую очередь я беспокоюсь за выживание нашего вида, ‒ раздраженно сообщила Таисия Андреевна, постукивая карандашом по столу. Она взяла его из органайзера Константина Павловича без спора и тот теперь смотрел на нее с неприкрытой ненавистью. ‒ Но, если человек с интеллектуальными способностями ниже среднего заметил на записи что-то более важное, так и быть, дам ему возможность высказаться.

‒ Представьте себе. Охранники выпустили пленников не по собственной воле, ‒ огрызнулась Лина. ‒ Их что-то привлекло.

‒ И что же, по-твоему? Камеры не записали посторонних звуков.

‒ Может вибрации, ‒ допустил Мерзулин, неожиданным образом поддерживая Дубравину. На самом деле ему не нравились обе женщины, так что предположение он вынес чисто из желания показаться умным.