Тринадцатый бог. История одного Зла

— Ты здесь никто, король Востока. И коль скоро ты хочешь добраться до Риеннара — заткнись и слушай.

— Да как ты смеешь! — Коинт вскочил на ноги. Разговор в тоннеле возымел продолжение.

Патриция отползла в сторону и тоже поднялась.

— Что ты о себе возомнил, погремушка?

Гидеон пропустил оскорбление мимо себя, продолжив свою речь, но угроза в его голосе нарастала.

— Я могу провести тебя до Риеннара, а могу столкнуть в пропасть, которой ты не заметишь, потому что ослеп от собственной гордыни. Ты пришёл в мертвые земли не для того, чтобы доказывать всем и каждому, что ты король. Отчаяние, верно? Оно привело тебя сюда? Тогда либо иди за мной молча, либо иди один.

— А ты наглец, скелет, — Коинт шагнул вперед и сверху вниз посмотрел на Гидеона. — Кто ты такой, чтобы я следовал за тобой? Ходячие мощи, которые не желают гнить в земле?

Патриции небольшого труда стоило наблюдать за ними и хранить спокойствие и молчание. Если бы скелет напал на её короля, она бы бросилась защищать Коинта, но сейчас оба пытались доказать друг другу, чья ноша тяжелее. Если не принимать в расчёт титулы, перед ней разыгрывалась самая обычная сцена — два вожака определяли свои позиции в стае. Поэтому Патриция выбрала обычную тактику рядового воина и женщины — она молчала, смотрела и ждала. Чуть повернув голову, воин Скорпиона успела заметить, как, кряхтя, приподнялся Фирмос. Выглядел маг неважно.

— Я — Гидеон, принц Риеннарский, — скелет повысил голос, чтобы Коинт не думал его перебивать. — И ты на земле, принадлежащей мне по праву короны, король Востока. И только мне решать, войдешь ты в Риеннар или сдохнешь с голода под его воротами.

Патриция вскинула брови. Коинт оскалился и выплюнул Гидеону в лицо.

— Принц? К чему мне тебе верить?

— А к тому, — из-за спины скелета хрипло ответил Фирмос. — Что проклятье у вас — одно на двоих.

— Чудесно, — прорычал Коинт. — Несколько дней назад ты убеждал меня, что ему не стоит доверять. Что его соседство усилит проклятье. Что он заманит нас в ловушку. И теперь, когда я согласился с тобой, ты начисто забываешь свои слова. Что случилось, Фирмос? Попутал, кому ты служишь?

— Сир, я ничего не забыл, — Фирмос сделал знак, и Патриция помогла ему подняться. Пошатывясь, он встал рядом с Коинтом и Гидеоном. — Но за эти дни я многое увидел и кое-что понял. И прежде, чем я умру…

Коинт закатил глаза.

— С такой раной ты проживешь дольше моего.

— Не в ране дело. Слушайте, сир. Слушайте и вы, Ваше Высочество. Проклятье связало два королевских рода — Востока и Запада. На вас нити сходятся, сплетаются так, что вы сияете, как солнце на рассвете. Оба, понимаете? И, не действуя сообща, вы не узнаете, кто и зачем связал вас и ваши государства. Это чужая игра, и в правилах её вы действуете вместе. Я не могу предугадать исход проклятья, но оно течёт и меняется. Возможно, скоро и Восток окажется под его влиянием. Вы слышите меня, сир? Прошла пора воевать, настало время заключать союзы.

Коинт, фыркнув, отвернулся. Чародел перевел взгляд с него на Гидеона.

— И свалив мне на голову эти откровения, ты собрался умирать? — наконец, спросил король.

— Я не… — Фирмос обвел зал усталым взглядом. — Я не собираюсь уходить без борьбы, сир. Но те, кто выжег этот город, те маги, что предали свой народ и пытались укрыться здесь от проклятья, те маги, что подчинили ваш разум и заставили напасть на меня… Они совершили непростительную ошибку. Они вторглись в чужое заклятие. Саван — суть их ошибки, но он — все же преграда. Когда преграда падет, проклятье развернется здесь в полную силу. И что сотворит оно тут, с нами в том числе, я предсказать не берусь.

— Мы можем просто уйти, — подала голос Патриция.

— Не можем, — отрезал Фирмос. — Неупокоенные заставили вас вспомнить молитвы, привёли принца и меня во дворец, и они нас не отпустят. Им нужен покой, а мертвые в своем праве до смерти упорны.

— Что ты собираешься делать? — спросил Коинт.

— Я уберу следы ритуала, сотру ошибку этих тупоголовых магов дочиста. А донна Патриция проводит неупокоенных под Арку.

— Но… Я не помню всех молитв. И под Аркой я пройти не смогу…

— Пустое, донна. Это не магия и не двери в загробный мир. Это лишь образ смерти, способ смирения с ней и её принятия. Служители Скорпиона всего лишь помогают живым проститься с мертвыми и поверить, что они все сделали правильно. Вы ведь понимаете…

— Да, маэстро, — Патриция опустила голову. Слишком поздно она поняла, насколько умен и силен королевский чародел.

— Прекрасно.

— Фирмос, это убьет тебя? — Коинт печально посмотрел на мага.

— Скорее всего, да. В Риеннар вы пойдёте без меня.

— Я ещё не решил, поведу ли я вас в столицу, — отступая в сторону, заметил Гидеон.

— Это условие, принц, — пояснил Фирмос. — В противном случае, я оставлю все, как есть. Если король не попадёт в Риеннар, весь путь для нас потеряет смысл. Впрочем, для вас тоже. Какая разница, где умирать, верно?

Гидеон отвернулся и двинулся, стуча костями, к выходу из зала. Король и маг смотрели ему вслед.