Тринадцатый двор

— Вот ты понимаешь толк в женской красоте, а другие меня за бабу Пашу осуждают. А она же фотографическая копия королевы Великобритании.

— Да! Точно! Баба Паша на Елизавету похожа, — засмеялся Мартышкин. — Пока английская тема не возникла, я даже как-то и не сравнивал. А сейчас припоминаю — один в один. Фактически сестра-близнец английской королевы.

— Подбери слюни.

— Я не претендую, — сказал Валентин Валентинович, продолжая вспоминать образ бабы Паши и сладострастно улыбаться.

— Хватит. Кому говорю? Соберись. В армии служил?

— Я и сам не служил, — пришёл в себя Мартышкин, — и других спасал. Человек двести спас, пока меня не выгнали.

— Ты это за взятки делал?

— От благодарности не отказывался. Но главное, было убеждение, что армия отнимает два года молодой жизни. Калечит. А случается — убивает.

— Не знаю, — сказал Василий, — у нас всё было наоборот. На службу пришли больные, а через год все превратились в чудо-богатырей. Кстати, что с дверью входной? Не мог попасть к тебе в кабинет.

— А всё потому, что раму дверную вместе с дверью установили кверху ногами. И теперь, чтобы дверь открыть, ручку приходится не вниз опускать, а вверх поднимать.

Снаружи стали ломиться в кабинет.

— Вверх! Ручку вверх! — закричал Мартышкин и, не выдержав, поднялся со стула, подошёл и сам открыл дверь.

В кабинет протиснулся пациент с насмешливым выражением лица и руками, поднятыми над головой.

— Вот, все так, как военнопленные, заходят. Думают, командую: «Руки вверх!», — пояснил Валентин Валентинович. — Кричу, ругаюсь, а ведь мечтал лечить, как доктор Галли Матье, смехом и шутками.

— Помогите, доктор, — сказал пациент, — подскажите, что делать? У меня…

— Мойте анус холодной водой, — не дослушав пациента, сказал Мартышкин и, обращаясь к Василию, объяснил, — Анус — это не ругательство. По древнегречески это — «отверстие», «дырка».

— Так это ещё древними про женщину сказано: «двуликий анус»?

— Нет. Двуликий Янус — это римское божество. И потом анусом зад называется только у мужчин. А у женщин зад называется бонусом.

— Правда? — удивился Василий.

Пациент рассмеялся.

— Это шутка такая, — выпроваживая мужчину за дверь, — объяснил целитель.

— Ты каждому пациенту говоришь: «Не забывайте мыть анус холодной водой». У тебя это в присказку вышло. От всех болезней одно лекарство, причём не тобой придуманное. Задолго до тебя Пете Истуканову его Палыч, майор милиции прописал. На Пасху дело было. Петя напился и ломился в Храм Божий. Старый майор, дежуривший у входа, сказал ему: «Иди домой». Пётр Виленович ему с вызовом: «Анус помой?» — «Да», — устало ответил ему сотрудник милиции.

Василий всё показывал в лицах. Целитель улыбнулся и сказал:

— Человеку не важно, кто его вылечит, — врач, дельфин, пчела или пиявка медицинская. Ему нужен результат или обещание такового. Чем, собственно, я и занимаюсь. Мой девиз такой: «Если не можешь вылечить, то хотя бы пообещай исцеление».

— Это же обман. Зачем обещать, зная, что не поможешь?

— А вдруг? Вдруг человека спасёт самообман, то есть самовнушение? Мобилизуются внутренние силы, а возможно, в процесс выздоровления вмешаются силы внешние, потусторонние, о которых теперь так много говорят.

— Шарлатан ты, шарлатан, — смеясь, сказал Грешнов.

— Сначала докажи. Я, знаешь ли, уже сидел на скамье подсудимых и привык, чтобы меня сначала поймали за руку.

— «За руку». У тебя давно вместо руки — лапа. Не за руку, а за хвост тебя надо ловить. И как Вакула-кузнец чёрта, надо сечь тебя до тех пор, пока из того места, которое ты всем советуешь мыть ледяной водой, дым не пойдёт.

Всё говорилось по-доброму и Валентин не обиделся.

Выглянув из кабинета и объявив тридцатиминутный перерыв, народный целитель стал вспоминать свою врачебную практику.

— В бойлерной при больнице работал у нас Денис Денисович, — говорил Мартышкин. — Пьяница страшный, хохмач, балагур. Так вот, оденем его в белый халат, и он как будто внезапно при обходе в палату заходит. Хирург, осматривающий больных, говорит: «Знакомьтесь, это — наш, можно сказать, коллега, — Денис Денисович Отрубянников» и, обращаясь к нашему хохмачу, добавляет: «Голубчик, вы сегодня не в форме, идите, отдохните». А тот небритый, как всегда, «под газом». И после этого никого не надо уговаривать. Полагая, что Денис Денисович — врач, все сами в карман нам деньги совали, лишь бы ими не занимался этот «уставший доктор».

— Это же вымогательство чистой воды.

— Да? А по мне так артистизм в духе любимого мною французского врачевателя. Он всех умел рассмешить.

— Денис Денисович?

— Галли Матье. Больные смеялись и выздоравливали. Пришёл, помню, ко мне пациент восьмидесяти девяти лет и говорит: «На молоденькой женюсь, хочу увеличить детоделательный орган. Что мне для этого необходимо?». Говорю: «Другой бы над тобой посмеялся. А я не только помогу, но ещё и на свадьбе твоей в роли тамады выступлю». И увеличил…

— На сколько? — заинтересовался Василий.

— Настолько, что входя нагишом в спальню к молодой, он нёс «его» на селедочнице, обсыпав оный, для смеха, зелёным нарезанным лучком. И «тот», представь, еле умещался.