Тринити

— Согласно экономическому районированию, здесь что — Нечерноземье? продолжала определяться на местности Улька. — Или Черноземье?

— Нет, — просветил ее Прорехов, — географически это центральный экономический район.

— Жаль, — скуксилась она, будто местные подзолистые и песчаные почвы могли как-то повлиять на контрастность ее будущих снимков.

— А политически — здесь красный пояс, — доложил обстановку Артамонов. Самое пекло!

Гостиница встретила выводок агентов ползучей информационной диверсии потухшим рестораном и заколоченными крест-накрест дверьми парадного подъезда.

— Вход со двора, — пояснил Прорехов. — В швейцарской — ремонт. — И поднырнул под арку.

— Подселение, — бросил Артамонов вставшему навстречу дежурному администратору. — На излишки жилплощади. По согласованию сторон.

Если мухи, судя по густой засиженности стен, существовали в гостинице в латентной форме и никуда не устремлялись при виде людей, то тараканы при включении света принялись разбегаться.

— Далеко не ручные, — прокомментировал многоходовку насекомых Прорехов и предложил девушкам чувствовать себя как дома, несмотря на устроенный в честь их приезда показательный беспорядок.

— Мы позанимаемся вами хотя бы амбулаторно, хорошо? — повела носом Дебора. — Пока вы здесь совсем не запаршивели.

Полные энтузиазма подруги пригнали с собой ворох утвари и ящик с едой, доминирующее положение в котором занимал шмат сала. По ДАСовской теории универсального правопреемства шмат предназначался исключительно Макарону и был настолько огромным, что, выставленный на торги, он мог бы вызвать обвал продовольственного рынка в регионе.

— Будем каждое утро готовить глазунью на шкварках, — пообещали подруги.

— А это не вызовет у меня ложного бешенства? — спросил на всякий случай Макарон.

Как и планировалось, Улька поселилась с Прореховым, а Дебора — в номере у Артамонова. Макарон втайне надеялся, что за компанию на жительство явится и Света, он даже на всякий случай подснял двухместный номер, но, как выяснилось, в связи с рождением черноплодного мальчика у Светы нашлись дела поважнее. Единственное, что она прислала, — навороченную записку, из которой все должны были понять причину ее неприезда. «Потому что браки заключаются на небесах, — путалась она в своих письменных показаниях, — первый — на первом небе, а седьмой — на седьмом. Но, скорее всего, мне предстоит операция».

— Так ты с ней венчаться, что ли, собирался?! — расширили зрачки друзья. — Ну и поросенок! Да ты просто чемпион мира по дислокальным бракам!

— Не вижу никакой коллизионной привязки, — замялся Макарон. — Просто я подумал…

— Он обещал сделать ей тибетский массаж, — помог ему вымолвиться Прорехов.

— А что значит «тибетский массаж»? — спросила Улька.

— Тибетский массаж? Это массаж для тибе, — объяснил Прорехов.

— И вот что я вам в таком случае скажу… — напрягся и задержал выдох Макарон. — Давайте-ка все бегом учиться водить машину. Один я вас всех долго не наразвожусь. — И бросил на стол техпаспорт. — У меня уже иванчики в глазах от бессменного руления… — Вот так странно отреагировал Макарон на отсутствие Светы.

— Не иванчики у него, а блажь, — успокоил всех Артамонов. — Не обращайте внимания. Если ему к салу жменю нюхательной махорки — все как рукой снимет.

— А я, наверно, никогда не научусь ездить на автомобиле, — признался Прорехов. — Я излишне любопытен. Когда я еду, мне всегда нужно знать, какой породы сука идет по тротуару.

— А мой ездит по проезжей части, — сказал Макарон, сглаживая ситуацию и поглаживая Бека.

— Придется брать на работу водителя, — вздохнул Артамонов. — Это похоже на провокацию.

— Ты нас разоришь, — сказал Варшавский.

— Что-то я подустал, — снизил обороты Макарон.

— Ластик ты наш, — пожалела его Дебора и спросила: — А что за операция намечается у Светы? Пластическая, что ли?

— Бог ее знает, — сказал Макарон. — Она со мной в последнее время до конца такими деталями не делится.

— Слышь, ты, предвестник мерцаний, не наводи тоску! — притушил его Артамонов.

На личные дела отвели два часа, после чего инициативная группа уселась полукольцом вокруг отрубившегося Макарона и приступила к сотворению рабочего проекта «Лишенца».

— Внедряться на рынок надо через географию и религию, — доносились из-за двери в гостиничный коридор непонятные слова Деборы и смущали уборщицу. — Никакой политики. Исток России, святые места. Власти загадили верховья, дерьмо плывет вниз, заполняя страну. За основу возьмем экологию, а тут уж рядом и возврат церквей верующим. Главное для народа — жизнь и вера. В пилотный номер Улька отснимет пару забойных кассет.

В пылу толкования Дебора охватывала все внутренние воды страны. Она смотрелась совсем не поместной, хотя газета была всего лишь региональной. Подтянув запоротые колготки, Дебора молча набросала макет, на котором вертикальный разрез реки был выполнен в виде уставшего ленточного червя, разлегшегося подремать у подножия возвышенности. На схеме предлагалось указывать концентрацию вредных веществ в воде у населенных пунктов.