ТриНити

– Да не совсем. Он успел вывести капитал и сбежал во Францию. С молодой женой. Говорят, чуть ли не до середины двадцатого века дожил. А старая его жена, ну, в смысле, первая, на собственной косе повесилась. Представляешь, какой ужас?!

– Черт, невероятная история. На собственной косе?

– Ага, когда узнала о его измене. Вот. Поэтому я не люблю длинные волосы, – Алька взъерошила свой коротко стриженый затылок и напряженно засмеялась. Дурацкая вышла шутка.

– Ну, я думаю, тебе никто изменять не будет, – выпалил Сергей и покраснел.

Ее начинала забавлять эта его особенность. Светлая кожа в считанные секунды заливалась краской. Как лакмусовая бумажка. Такой тест на искренность – покраснел, и ничего уже не скроешь. Аля нежно улыбнулась, чуть-чуть любуясь новым другом. Вышли из магазина.

– Пойдем на Красную площадь?

– Ну, если хочешь, пойдем…

– А ты не хочешь? – Алька вздернула красиво очерченные брови.

– Я там вроде недавно был, – Сергей замялся и опять смутился. – На Красную площадь первым делом положено сходить любому приезжему!

– Тогда пошли туда! – Сергей с Алей развернулись и направились по Тверской в сторону площади Маяковского. – А откуда ты приехал?

– Я с Алтая. Родился в Темиртау, – Сергей улыбнулся. Коротко и незаметно. Почти что одними глазами.

– Какое красивое название.

– Ага. Значит «Железная Гора», – с гордостью перевел парень. – Это недалеко от Новокузнецка. Чуть больше часа на машине.

– Значит, ты приехал из Темиртау.

– Если совсем точно, то из Новокузнецка. Темиртау совсем маленький. Почти деревня. Поэтому поступать уехал в Новокузнецк, – Сергей глубоко вздохнул, – ну и работать там начал. Первые программы еще студентом писал. Вместе с друзьями что-то вроде клуба организовали. Потом один из наших проектов неожиданно заработал грант, и нас с ребятами пригласили сюда. Работать, что называется, на новом уровне.

– Так ты программист?

– Ага.

Аля присмотрелась к его футболке.

– Так вот что значат эти загадочные буквы! – на футболке стояла эмблема М*& R*. – А я все думаю, что это такое?

– Ну… Да, – Серега смутился. – Это фирменные футболки. На каком-то тимбилдинге выездном раздавали.

– Здорово! Серьезная компания.

– Ага. Мы сейчас пишем программное обеспечение для спутников связи.

– Невероятно! Так интересно! Для меня программирование всегда было чем-то вроде китайской грамоты. Хотя… нет. Я – гуманитарий. Китайскую грамоту я бы освоила.

– Гуманитарий? – Сергей был рад сменить тему. – Ты учишься?

– Уже закончила. Я училась в Литинституте. Он тут, недалеко.

– А, так вот почему ты так хорошо знаешь этот район!

– Ну да. Много времени тут провела.

– А в кафе это подработка?

– Работала студенткой, да так и осталась. Опытный бариста получает больше, чем начинающий корректор.

– Ты мечтала работать с книгами?

– Я мечтала написать книгу, – Алька сникла.

Мысль о нереализованных мечтах ее расстраивала.

– Я верю, что у тебя все еще впереди! Смотри, качели! – Сергей решил ее отвлечь и плюхнулся на широкую белую доску.

– Да, сейчас качели, – вздохнула Алька и присела рядом. – Знаешь, эта площадь всегда была местом сбора несогласных. Здесь читали свои стихи шестидесятники. Потом собирались лимоновцы. Это Площадь Маяковского. Точнее, сейчас она называется Триумфальная, но многие по-прежнему зовут её «Маяковского». Из-за памятника и станции метро.

Ребята помолчали, разглядывая каменную спину поэта. Несогласный со всем на свете, он и после смерти притягивал к себе таких же несогласных. Сергей разглядывал площадь, здание гостиницы рядом:

– Здесь красиво.

Ноги сами собой упрямо отталкивались от асфальта, и молодые люди синхронно двигались, раскачиваясь. Что-то интимное было в этом детском невинном единстве. В этом ритме – одном на двоих, в этих энергичных движениях. Раз, два. Раз, два. Раз…

Алька вдруг, покраснев, гораздо резче, чем следовало, уперлась подошвой в землю. Серега чуть не слетел с качелей носом вперед.

– А пошли туда? – девушка вскочила, не смотря Сергею в глаза. – У меня есть одна идея!

Аля почти побежала по Садовому кольцу в сторону Патриарших. Ему оставалось только лишь следовать за ней.

– Если тебе вдруг станет неинтересно, – тараторила она в такт своим шагам, – скажи. Я просто подумала… Красную площадь действительно все приезжают смотреть. А это… Ты любишь Булгакова?

– Ну, не могу назвать себя его знатоком, но «Мастера и Маргариту» читал.

– Тогда эту парочку ты точно узнаешь! – Алька плюхнулась на лавку рядом с чугунными Бегемотом и Коровьевым.

– О! Знакомые все лица! Этот парень мне очень напоминает Саньку из отдела тестирования, – Серега покосился на бронзового Коровьева. – Вылитый!

Алька захохотала: так комично Серега разглядывал статую, оценивая ее то в профиль, то в анфас.

– Ты еще не устал?