Тринити

- Странно как-то, без явной боли, - не отпускала она Артамонова. - А ведь это событие. Вопреки моим стараниям тебе удалось организовать область мучений. Не знаю, как теперь буду ходить в одиночку по нашим местам. Страшно.

- Все это пройдет, растает, сотрется.

- Не надо меня утешать. Знаешь, как это называется? - придумала Лика. Условия для совместной жизни есть, но нет причин.

- Я не утешаю, я говорю то, что будет.

- Уезжающим всегда проще, - позавидовала она ему. - Их спасает новость дороги. Впрочем, к тебе это не относится. Завтра иду на свадьбу к подруге. Мне обещали подыскать ухажера. Специально напьюсь, чтоб никому не достаться.

- Вот видишь, жизнь потихоньку начинает брать свое, - успокоил он ее. У тебя уже есть проспект на завтра. Все обойдется. Когда я вернусь, ты будешь иметь троих детей и крепкого хозяйственника мужа.

- Не смей так! - предупредила она его. - Где бы ты ни находился, знай, что до меня тебе будет ближе, чем до любой другой, - не хотела она ничего слышать. - Обними покрепче.

- Выйди из лужи, - попросил он ее.

- Пустяки.

- Ты даже не заметишь, как увлечешься своей жизнью без меня, - пообещал он.

- Возвращайся ко мне, - звала она. - Если потеряешь любовь, не переживай - нам на двоих вполне хватит одной моей. Мы с тобой еще поживем!

- Я буду иметь в виду, - сказал Артамонов. - Но думаю, что ты меня не дождешься. Ты даже не можешь представить себе, что такое три года. Это целая жизнь. За три года иные вообще проживали все основные события своей жизни. Три года - это почти целая Отечественная война.

- Если бы ты не болтал так много и попусту...

- А тебе спасибо отдельное. Ведь с тобой я все-таки в чем-то победил себя.

- В чем, если не секрет?

- Впервые ничего не опошлил.

- Мне бы твои заботы... Ежик у тебя на голове совсем пропал - хоть снова к цирюльнику.

- Да, пора, но теперь меня уже постригут, как положено, по уставу. А ведь прикинь, меня бы могли и посадить.

- Куда?

- Куда-куда, в тюрьму!

- Ты все о своих таежных похождениях?

- А о чем же еще?

- Да брось ты, ерунда это. Мы разговариваем, будто находимся в разных комнатах. Я о своем, ты о своем.

- Наверное, потому, что весна.

- В любом случае ты должен написать мне первым, ведь я не смогу сама узнать твоего нового адреса.

- Договорились, - подал он ей свою руку. - Хотя меня так и подмывает не написать.

- Но это уже полный козлизм.

- Согласен. Я не хочу просить тебя ждать меня, но если дождешься, буду рад.

- А ты попроси, тогда я дождусь. У меня будет смысл ждать.

- Нет, я не могу тебя связывать своей просьбой.

Учебка у Артамонова-салаги началась прямо в море, и через пару месяцев он уже не понаслышке знал, чем паровая турбина военно-транспортного корабля отличается от газовой турбины гражданского самолета, до чего на лекциях не успел дойти даже теоретически. За три года службы на флоте он будет вынужден разобраться с этим в деталях.

Глава 21

ЗАПАНЬ ПЯТКОЕ

Нечерноземье объявили Всесоюзной ударной стройкой. Что под этим имелось в виду, никто до конца так и не понял. Известно было лишь, что на весь институт выездным - отправляющимся на работы за пределы региона под лозунгом "С мастерком и матерком!" - был один только стройотряд "Волгодонск". Попасть в него могли лишь избранные. Остальным ничего не светило, кроме как строить свинарники на триста голов в отрядах местного базирования. Это повергало истинных романтиков в самую тосчайшую из всех виданных тоск. Кому было охота торчать целое лето в райцентре Стародубье и почти задаром восстанавливать изнутри рухнувшие навозоотстойники!

Ввиду избытка романтизма в среде первокурсников сам собою сформировался "дикий" стройотряд. Артамонов подал идею - она витала в воздухе, а Мукин приступил к ее претворению в жизнь - написал письма в 29 леспромхозов Коми АССР.

В ответах говорилось, что сплав леса относится к разряду так называемых "нестуденческих работ" и поэтому официального вызова лесоповальные конторы прислать не могут. Но если студенты отвяжутся от буквы инструкций и приедут сами, на свой страх и риск, то объемы работ им будут предложены какие угодно. Так что все зависело именно от того самого момента истины отважутся или нет.

Стоял пик сезона отпусков, и ни на север, ни на юг никаких железнодорожных билетов достать было невозможно. Артамонову пришлось выехать в пункт формирования состава - аж в Харьков, чтобы добыть проездные документы на поезд Харьков - Воркута непосредственно у источника. Так что его личная одиссея началась, можно сказать, черт знает откуда, а остальные бойцы "дикого" отряда подсели в забронированный вагон уже на месте.

Это был летний дополнительный поезд со студентами-проводниками, какая-то сборная солянка из ржавых списанных вагонов. Рудик договорился с собратьями, чтобы бойцов "дикого" отряда никто не тревожил до самого места назначения - станции Княж-Погост, потому что после теоретической механики очень хочется расслабиться.